У Мариам вырвался вздох облегчения. Увы, как бы хорошо ни было болтать с Амаль, но сейчас девушке показалось, что подружка уж слишком пристально смотрела на ее жениха, уж слишком блестели ее глаза.
– О чем ты вздыхаешь, любимая? – нежно спросил Нур-ад-Дин.
– Я рада, что эта болтушка наконец оставила нас вдвоем.
– О Мариам, а как этому рад я! Целый день я думал только о тебе, предвкушая миг, когда мы вновь встретимся. Что, твой почтенный отец еще не вернулся домой?
– Ты же знаешь, глупенький, что он никогда не приходит до заката. Говорит, что его дело требует внимания и усердия не только при свете солнца, но и при свете луны.
– Так насладимся же тем, что мы наконец вместе, любимая!
– Я так ждала тебя, родной!
О да, юные Мариам и Нур-ад-Дин давно уже стали мужем и женой. Быть может, не перед людьми, но перед суровым взором Аллаха всевышнего. Ибо они не помышляли ни о ком другом, найдя друг в друге все, что хотели видеть в своих спутниках жизни. Мариам была убеждена, что ее Нур-ад-Дин самый умный, самый красивый и… Да просто он самый лучший из мужчин мира! Нур-ад-Дин же видел одну лишь свою невесту, не замечая других девушек вокруг, будь они в сто раз красивее его любимой.
Тихая опочивальня Мариам встретила их прохладой. Первых прикосновений, быть может, и робких, было вполне довольно, чтобы зажечь в юных телах неугасимый огонь, который в силах поглотить и разум и тело, и умерить, притушить который может лишь разделенная страсть.
Нур-ад-Дин снял с головы любимой тонкий газ шали, прикрывающий волосы, и с наслаждением посмотрел на нее.
– Аллах всесильный, эти волосы! – прошептал он, когда роскошные темные пряди водопадом упали на ее лицо. – Я хотел бы завернуться в них. Я хотел бы завернуться в тебя…
Мариам несмело улыбнулась. О, его слова! Они могут ласкать не хуже рук, ибо прикасаются прямо к душе. Девушка подняла голову и взглянула в лицо любимого. Он тоже улыбался, и в его улыбке было столько вожделения, что Мариам содрогнулась. «О, хитрец, сегодня я не поддамся! Сегодня…» И Мариам снова улыбнулась ему в ответ, предвкушая собственные ласки. Нур-ад-Дин истолковал это как призыв и тут же коснулся ее губ своими.
Мариам ответила с не меньшим пылом, и этого оказалось вполне довольно, чтобы чувства юноши взяли верх над его разумом. Его язык прикасался к ее губам, раздвигая их, словно что-то ища за ними…
