Весь мой взор был прикован к её обнаженной груди. Затем я опускал взгляд ниже. Руки, ногти на её ногах и рыжие волосы на писе.
Сижу неподвижно. Молчу. И она молчит. Сидит неподвижно.
И этим было сказано всё.
Я не выдерживаю и говорю, что мне очень важно слышать её голос.
Я говорю, что мне одиноко.
Я говорю, что мне плохо.
Я говорю, что меня убивает тишина.
Я прошу, чтобы она не была такой жестокой.
По её ногам слегка пронеслась судорога, и я приподнимаю голову. Лицо Зарины по-прежнему отвернуто от меня в сторону, а взгляд был холодным и бесконечно далеким. Она изо всех сил сжала губы зубами, и маленькая капля крови стекла с её подбородка, упав прямо на колено. Я неуверенно подхожу, долго смотрю на него и робко стираю красное пятно с её тела.
Сажусь на пол между ног Зарины и закрываю глаза. Тянусь носом к рыжим волоскам, глубоко вдыхая аромат её женского начала в себя.
Выдыхаю. Открываю глаза. И снова вдыхаю.
Потом я встаю. Отхожу. Возвращаюсь обратно на своё место и тоже отворачиваюсь в сторону.
Я сам по себе.
Она сама по себе.
Ощущаю боль в груди.
Сижу неподвижно. Молчу. И она молчит. Сидит неподвижно.
И этим было сказано всё.
9 акт
Сорок второй день. Зарина по-прежнему игнорирует меня и смотрит куда-то в сторону. Я же лежу на полу позади неё, а мой взгляд упёрт в потолок. Пахнет сыростью и туалетом от таза с поносом Зарины в углу.
Я повернулся и начал изучать её тело со спины.
Коричневая родинка на шее и небольшая розовая болячка на правом бедре.
Пролежней образоваться не должно. Я очень внимательно следил за этим, часто пересаживал её, а также регулярно делал массаж мышц, чтобы конечности Зарины не атрофировались.
Я просто лежу и молчу. Желания разговаривать у меня тоже больше никакого не было.
Она сама по себе.
Я сам по себе.
Достаю телефон из кармана и, не меняя положения, делаю снимок Зарины. Открываю фотоальбом и смотрю на эту новую фотографию. Нежно провожу пальцем по экранному месту, где запечатлелась её коричневая родинка.
Дзынь. Уведомление. Пришло сообщение от Абдрахмана. Он говорит, что меня уже давно не было видно и спрашивает, что случилось.
Дзынь. Ещё одно уведомление и ещё одно сообщение. От Дамира. Он спрашивает, как мои дела и всё ли в порядке.
Через некоторое время опять дзынь. Третье уведомление и третье сообщение от Даниила. Шутит и говорит, что Валентин очень скучает по мне и совсем потерял аппетит от этого.
А ещё у него критические дни. Ха-ха. Смешно.
Кто-то из них спросил, не заболел ли я. Кто-то из них сказал, что может прийти и навестить, если я сообщу свой домашний адрес. Кто-то из них сказал, что это нехорошо, если я заболел. Кто-то из них сказал, как это плохо, жить одному.
