Маме явно было тяжело рассказывать об этом, поэтому я решил, что больше не буду задавать ей вопросы.
Но мама опять начала говорить.
– Мы с Сергеем поженились на третьем курсе, после сдачи зимней сессии, когда перевалили “экватор”. Родители Серёжи тогда уехали во Владивосток к его старшему брату, твоему дяде Алёше, у них там родилась двойня, и Наташе, жене Алексея, трудно было с ними. Вот твои бабушка и дедушка поехали им помогать. А эту квартиру – нам с Сергеем оставили. Нам все завидовали тогда очень. Представляешь, студенты молодожёны – и сразу живут одни в двухкомнатной квартире!
Собирались постоянно у нас друзья, особенно Олег с Мариной часто заходили. И к экзаменам обычно они готовились у нас, иногда и ночевать оставались.
А в тот раз, в начале лета, когда сессия уже заканчивалась, я навсегда запомнила этот день, Олег пришёл почему-то один, без Марины, и сразу вызвал Сергея на кухню “поговорить”. Прямо как Саша тебя сегодня (мама опять взглянула на меня с затаённой тревогой). А ты знаешь ведь, какая стена у нас между комнатой и кухней. И было что-то у Олега на лице такое, что я испугалась. Прямо как сегодня. И… подслушала их разговор. Я знаю, Максим, что виновата, но сделать с собой ничего тогда не могла.
Я там всего не поняла, было ясно только, что у Олега появились какие-то очень серьёзные проблемы, и он просил Сергея ему помочь. Это было до того непохоже на Олега, который всегда помогал всем сам, но никак не наоборот, что я перепугалась просто панически. А когда я услышала, что ему отвечает Серёжка, мне вообще стало плохо.
А Сергей говорил, что он теперь не один и больше рисковать, как раньше, не может. Ему невероятно трудно было это говорить, он как будто насильно выдавливал из себя слова. А Олег спросил тогда, спокойно спросил, не повышая голоса, и это было ещё страшнее: “И что, Серёга, из-за Маринки ты меня теперь предашь?”
Максим, ты не представляешь, что тогда я пережила. Я, наверное, должна была сказать Сергею, что отпускаю его, но я не смогла. Я сидела и слушала, слушала…
Мама заплакала. Я обнял её, стал уговаривать перестать плакать, просил, чтобы она перестала рассказывать, раз ей это так тяжело. Но мама тут же взяла себя в руки и опять стала продолжать рассказ.
– Нет, сынок, я всё-таки расскажу. В другой раз не знаю, смогу ли вообще начать говорить про это. А рассказать надо. Ты уже большой, и дальше скрывать от тебя, что произошло тогда, я не хочу.
