— Извините… — обратился я к ней. — Вы разбираетесь в литературе?
— Естественно! — раздраженно ответила та.
— Тут один человек ищет помощи в этом вопросе, — я кивком указал на даму. — Если нетрудно, помогите.
Быстро удаляясь, я оглянулся. Новые собеседницы уже о чем-то увлеченно спорили, и говорили с одинаковым блаженством на лицах.
Куда же исчез мой знакомый? Уйти Григорий не мог — ведь он решил тренироваться, и значит, должен был сначала преодолеть испытание. Я обошел уже почти все закоулки помещения — оставался только отдел игрушек, который тоже присутствовал в магазине. Пожалуй, стоит проверить там… Я посмотрел в сторону игрушек, и вдруг услышал доносящийся оттуда слабый вскрик. Быстро направившись в сторону источника звука, я обошел небольшой прилавок и увидел следующую сцену.
В дальний угол, образованный стенами, вжимался Григорий с искаженным от ужаса лицом. Справа от него стоял двухметровый плюшевый медведь, слева — трехметровая кукла с огромным бантом на голове. В обеих руках, вытянутых вперед, Григорий держал свой амулет, который направлял на наступающую в его сторону фигуру. Фигура выглядела как-то странно — её голова была гораздо длиннее человеческой и вызывала ощущение некоторого сюрреализма. На миг я подумал, что, может быть, страхи Григория оказались не со-всем уж беспочвенными, но потом фигура вышла из тени, которая падала на неё от макета игрушечного домика, и всё прояснилось — это был истинно верующий меркурианин. Он двигался к своей новой жертве, с колпаком на голове и брошюрой в руке.
— Вы должны покориться! — слышался громкий зловещий шепот.
— Только наша вера спасет вас!
— Изыди! — тонким голосом отвечал несчастный. Меркурианин взял свою брошюру обоими руками и сунул под нос Григорию. Картинка на обложке оказалась у того перед глазами. Григорий выронил свой амулет и застыл на месте, утратив дар слова и движения, ибо все наличные силы его организма ушли в этот миг на то, чтобы кое-как дышать и сохранять равновесие. Я собрался было вмешаться, но не успел.
— Вы меня извините, но я хотел бы кое-что сказать, — прозвучал вдруг знакомый голос.
Истинно верующий с досадой обернулся.
— Вы что, осмелитесь помешать проповеди истинной веры? — грозно спросил он.
— Ну что вы! — радостно воскликнул Петр. — А что за вера?
— Вы хотите послушать? — недоверчиво спросил проповедник.
— Конечно! Я всегда был неравнодушен к… веяниям эпохи.
Как, вы говорите, называется ваша вера?
