— Там — Волк неопределенно махнул лапой
За печкой обнаружился только самогонный аппарат в разобранном виде, и укрытый стеганым одеялом. Алеша поискал по избе, и нашел в кухонном шкафу бидон первача. На стене тихо тикали часы-ходики, Алеша переливал самогон по штофам.
— Однако же и чавкаешь ты, бабуля — покачал головой Попович — когда жуешь, рот закрывать надо.
— Угу!
Алеша закончил разлив, и уложил штофы в корзинку. Жрать хотелось по прежнему, но к пирожкам он следуя совету Лешего не прикоснулся. Все подсунул Волку. Кто перед ним, Алеша не сомневался ни минуты, ориентировки на Волка висели во всех отделах княжьей дружины. Однако что-то надо решать, не оставлять же его здесь, в самом деле?
— Бабуль — подошел он к Волку.
На Волчьей морде было написано блаженство.
— Чего тебе, внученька?
— Ты руки мыла? А то еще глисты бог не дай, а у тебя запор и геморрой…
— Мыла! Во! — воскликнул Волк, предъявляя мохнатые лапы Алеше.
— Вижу — согласился Попович, щелкнув наручниками — в СИЗО — с чистыми руками, на свободу — с чистой совестью.
Волк посмотрел на богатыря, и заблажил:
— Повязали, волки позорные!!!!А на черной скамье, а на скамье подсудимых….
— Засохни…не то портянку на нос намотаю!
Трубадур шел по лесной тропинке, жевал травинку и футболил подвернувшегося ежа. Ботинки у трубадура были прочные, а настроение — паршивое. Он совсем недавно покинул группу «Бременские музыканты» и теперь перебивался случайными заработками. Бродил по деревням и исполнял старые шлягеры. Иногда пел матерные частушки на корпоративах. Разлад в группе произошел так. Пес, сука, подхватил где-то блох и принес их в гримерку. Вечером Трубадур привел за кулисы, какую-то местную красотку и они на собственной шкуре ощутили, что в новехоньком матраце, появились постояльцы. На утро Трубадур заявил, что его окружают неблагодарные животные, что растоптана в прах любовь всей его жизни, что из Пса еще прошлой зимой надо было сшить шапку, но такому Ослу как их бас-гитарист, этого никогда не понять. Встрявшему между Трубадуром и Ослом барабанщику, напомнил что он вообще— Петух, и указал на место возле сортира. Один лишь Кот ни во что не встревал, поскольку в это время ходил на перекур с Бобом Марли. Закончилось все — изгнанием Трубадура из коллектива. На его место пригласили местного попа, благо голос у него звучный.
Трубадур последним пинком отправил ежа в кусты.
— Мммать!!!! — раздался возглас, и из кустов вылетел держась за филейную часть здоровенный лесоруб.
