Беспроигрышная ситуация. Типично для Эдварда.
Я глянула на Ника из-под завесы волос. Его лицо одновременно выражало ярость и растерянность. Ник понятия не имел, во что вляпался, когда настоял на том, чтобы сопровождать меня в Фэрхейвен.
Если бы он остался и кто-то узнал, что я его люблю, его жизнь оказалась бы в опасности. Угроза исходит от всех монстров — живых или мертвых. У меня действительно нет выбора.
Я вступила в пятно струившегося с неба серебристого света. Распростерла руки, запрокинула голову и впустила в себя луну, открыв ей разум.
Сила полилась в меня ослепительно-белым светом. Я слышала то, что не мог услышать ни один человек, видела невообразимые миры, улавливала запах несуществующих волков и даже слышала их — кружащую в небе призрачную стаю.
Луна наполнила меня, приласкав и изменив. Покрывало спало, когда я превратилась в волчицу — быструю, сильную, проворную.
— Прекрасное животное, — пробормотал Эдвард. — Мозг человеческий, а тело волчье. Их очень трудно убить.
Первое, что я увидела, открыв глаза, был Ник. Он упал на землю. Его грудь тяжело вздымалась, и я испугалась, что ему стало плохо, но он просто пытался вдохнуть, чтобы не потерять сознание.
Не могу его винить. Не каждый день увидишь, как женщина превращается в волка. Он реагировал ещё достаточно спокойно.
— Как так? — смог выдавить Ник, приподнимая голову.
Я подползла поближе, и когда он поднял глаза, то почти коснулся носом моей морды и растерянно отпрянул.
— Отличительная черта оборотня, — продолжал вещать Эдвард с непонятным оптимизмом, — человеческие глаза. Это придает фразе «Не стреляйте, пока не увидите белки их глаз»[8] конкретный смысл, jawohl.
Повернувшись к Эдварду, я глухо зарычала. Шеф только рассмеялся. Ник быстро подался назад, вскочил на ноги и потянулся за отсутствующим пистолетом, от чего мое сердце дало трещину.
До этого момента я и не понимала, как надеялась, что Ник видел настоящую меня и ему было все равно. Он опустил руку.
— Ягер-зухеры вовсе не на бешеных волков охотятся, — пробормотал он.
— Nein.
— Тогда на кого?
— На оборотней. И не только.
Казалось, опасение Ника уступило место любопытству. Но быть цирковым уродцем мне хотелось еще меньше, чем бесноватым ожившим ужасом.
— Она оборотень.
— Случай Элизы особенный. Она единственный...
Я гавкнула.
— Ах да. — Эдвард пожал плечами. Судя по выражению лица, он относился к моему уточнению скептически. — Элиза и Дэмьен — единственные оборотни в команде.
