Уилл рассмеялся:
— В ней есть и другие качества.
— Да? И какие?
Несколько секунд Уилл озадаченно на меня смотрел.
— Вы с ней во многом похожи.
— Я и Джесси? Не думаю.
Мне еще не встречались люди, на которых я была бы похожа, но дело не в этом. Мы с Джесси разные, как день и ночь, новолуние и полнолуние, человек и оборотень.
Я вертела фигурку в руках, пока камни в глазницах волка не сверкнули, поймав лучик света.
— Так что ты думаешь?
— Сам не знаю. Обычно тотемы делают из камня, кости, каких-нибудь натуральных материалов.
— А этот пластмассовый.
— Отсюда я могу заключить, что статуэтка не что иное, как детская игрушка, проданная в сувенирном магазине кому-нибудь из приезжих. Среди оджибве не осталось тех, кто способен создать духовный символ из пластмассы.
— Но?
Уилл перевел взгляд с волка на меня.
— Похоже, этот амулет был изготовлен для изображения определенного волка. Тебя.
— Вуду?
— Вуду — это слияние древних африканских племенных символов и католичества, в которое обращали новоприбывших рабов. Этот тотем, как ни странно, оджибве. Но амулеты, олицетворявшие нечто более конкретное, чем родовое животное клана, я встречал только шаманские.
— А теперь на понятном языке, пожалуйста.
— Шаманы использовали тотемы, чтобы с их помощью принять форму духовного животного. Для этого они зачастую создавали фигурку, придавая ей определенное сходство с собой: цвет волос, глаз, характерные черты лица.
— Я не шаман.
— Теоретически любой человек, прибегнув к нужному средству, способен трансформироваться.
— А нужное средство — это?..
— Мистическая связь с животным.
— Усекла, — сухо заметила я. — Значит, шаманский тотем. — Я потрясла волка, словно крошечный шейкер с мартини. — И?
— Жертва, чтобы наполнить тотем силой.
Моя рука застыла на полпути.
— Какая жертва?
— Кровь, смерть.
Вспомнив освежеванного кролика, я прошептала:
— Черт!
— Что такое? — глянул на меня Уилл.
Я вкратце рассказала, где именно нашла статуэтку, а затем выложила всё остальное. Как тотем шевелился, заполняя мой разум серебристым сиянием, и как я мгновенно превратилась.
— Щелк, и ты волк? — уточнил Уилл.
— Вроде того. Думаешь, в Фэрхейвене происходит что-то подобное?
Уилл моргнул, нахмурился, вновь посмотрел на фигурку волка и покачал головой.
— Тогда пришлось бы создавать амулеты для каждого конкретного человека. Довольно хлопотно. И потом, к чему эта спешка? — После укуса жертва перекидывается в ближайшие двадцать четыре часа — не важно, идет ли дождь или светит солнце, ясная погода или пасмурная, полная луна на небе или нет. Даже мертвецы поднимаются. Укушенный выздоравливает, затем бежит и убивает, уже будучи волком. В первый раз луна не важна. — Кроме того, мы повсюду находили бы фигурки тотемов. У волков-то нет карманов.
