Лозье обреченно опустился на стул. Предстояла очередная беседа, которую будет так же трудно прервать, как и все предыдущие. Лозье поклялся себе, что это последний раз.
— Молодой человек, свершилось! — заявил профессор, усаживаясь напротив. — Теперь все встало на свои места. Теперь либо он подтвердит мою правоту, либо я зря ем свой хлеб!
— Неужели вы наконец готовы поделиться с нами, мсье Уотсон? — ответил Лозье, надеясь что его тон остудит пыл профессора.
— О, да! Теперь это поймет даже такой неуч, как эти штабные лекари. Но вы будете первым, кто услышит мою теорию целиком. Она не может не восхищать!
— Я заранее уверен в этом, профессор, — съехидничал Лозье, но Уотсон не заметил его сарказма.
— Все складывается как нельзя лучше. Иррат вполне восстановился и теперь окончательное прояснение ситуации окажется делом нескольких минут. То, что он сказал мне при первой встрече, действительно стало решающим недостающим звеном. Теперь, молодой человек, мы будем готовы к работе. Вы ведь за этим сюда приехали?
«Какая редкая проницательность! — Лозье чуть не сказал это вслух. — Он наконец заметил, что пора бы заняться практикой! Неужели все закончится, и мне не придется вдалбливать ему, что надо делать на самом деле?»
— Вижу, как вам не терпится, — продолжал Уотсон. — Вам, молодым ученым, вечно некогда заняться теорией. Но я намерен доказать вам, что только тщательная проработка теории обеспечивает успех дальнейшей практической работе.
«За кого он меня принимает? — подумал Лозье и невольно скривился. Прерывать профессора, однако, не решился. — Пусть лучше скорее переходит к сути, а не то мы опять увязнем в недостатках современной методики научной работы».
— Ну да ладно. Вот, извольте послушать, — сказал Уотсон, не обращая внимание на выражение лица Лозье. — Вы знаете, что я по образованию вирусолог?
— Мне известны некоторые ваши работы.
— Видя, какую потрясающую работу проделали за нас наши маленькие соседи, я начал заниматься причинами, по которым чудовища, напавшие на нас тогда, оказались бессильными перед земными микроорганизмами. Моя работа увела меня в до селе неизведанную область. Некоторые открытия, которые мне посчастливилось совершить в процессе исследований, вероятно и создали мне известность, но к завершению работы я подошел только совсем недавно. Это было перед тем, как они напали на нас второй раз. По этой причине я не имел возможности поставить в известность научное сообщество, как мне того хотелось бы. Вероятно, друг мой, вы будете первым, кто услышит это.
