— Ну конечно, — рявкнул он. — Выбор был сделан, как только ты увидела сегодня своего ненаглядного. Теперь я стал помехой, от которой необходимо как можно скорее избавиться. — Он перевел сардонический взгляд на рюмку с коньяком, которую Элис все еще сжимала в дрожащей руке. — Выпей, во хмелю не только храбрости больше. — Он шутовски поклонился. — Я не лицемер, чтобы желать вам приятно провести время. А если говорить честно, идите оба ко всем чертям!
С этими словами он резко повернулся, демонстрируя полное презрение к оставшейся за спиной паре, и зашагал прочь.
— Догони его и все объясни, — посоветовал Виктор. — Этот ревнивец, по-моему, путает тебя со Стеллой.
Элис не сдержала горькой улыбки и, опустив глаза, устало вздохнула, понимая, что самое плохое еще впереди.
— Думаю, если бы даже я и догнала его, сейчас с ним бесполезно о чем-либо разговаривать. Он не в состоянии ничего понять. Не волнуйся, я уверена, что смогу все уладить позже.
Виктор, должно быть, почувствовал отчаяние, которое скрывалось под ее напускным энтузиазмом.
— Господи, как он рассвирепел, увидев тебя со мной! Да и для тебя этот человек, видимо, многое значит. Иди успокой его, я долго ждал встречи со Стеллой и могу подождать еще немного.
Но Виктору не удалось убедить девушку, и он пошел доложить капитану, что сходит на берег. Элис ждала у трапа, боясь случайно столкнуться с Фрэнком. Боже, как же он ревнует! Эта мысль заставила ее сердце забиться сильнее.
Виктор держал на руках сонного, клюющего носом Ника, а сестры напряженно наблюдали за трогательной сценой первой встречи отца с сыном. Элис почувствовала себя лишней. Несомненно, Виктора и Стеллу надо оставить наедине, ведь им столько предстоит сказать друг другу. Она попыталась уйти, но сестра удержала ее.
Они уже выпили не одну чашку кофе и все еще никак не могли перейти к главному.
Наконец Элис решительно встала и направилась в спальню, предоставив сестре и Виктору решать свои проблемы.
Она долго лежала без сна, прислушиваясь, когда в соседней квартире раздадутся знакомые звуки, свидетельствующие о том, что Фрэнк ложится спать. Часы показывали два ночи, когда за стенкой послышался шум падающих кресел, сопровождаемый серией проклятий. Не было никаких сомнений в том, что профессор Бартон находится в состоянии сильного подпития. Через какое-то время он угомонился.
Элис прижалась к стене и, сложив руки рупором, тихо позвала:
— Фрэнк!
Тишина.
— Фрэнк!
Молчание.
