Он помог перенести спящего Ника в ее квартиру, и, когда за ним закрылась дверь, Элис, обессиленная, упала на кровать. Одна только мысль, что Фрэнк сливается с ней в любовной страсти, что она принадлежит ему, приводила в приятный трепет и в то же время пугала. И все же, стремясь к этому всем своим существом, она была рада, что ничего не произошло.
Сегодняшний вечер принадлежал только им двоим. Она навсегда сохранит его в своей душе. Что бы ни произошло завтра, это воспоминание останется самым прекрасным. Элис наконец поняла, до какой степени влюблена. Возможно, Фрэнк назовет все по-другому — страстью, вожделением, физическим влечением, но ей-то ясно, что чувства, испытываемые к нему, более возвышенные.
А Фрэнк… Что ж, по крайней мере, он хотя бы признал, что жаждет плотской близости, которая, как ей хотелось верить, со временем может перерасти в нечто более глубокое…
На следующее утро мать Фрэнка перед отъездом забежала к Элис на несколько минут. Айрин торопливо сунула ей в руки небольшой холст в раме, объяснив, что внизу ждет такси и она спешит в аэропорт.
— Я собиралась подарить ее сыну, но решила, что будет лучше, если отдам тебе, — не терпящим возражений тоном заявила она.
Элис попыталась было отказаться от дорогостоящего подарка.
— Бери-бери, это одна из самых любимых картин Фрэнка. На ней изображен небольшой залив у мыса Северный, где мы часто отдыхали, когда мой сын был еще совсем маленьким. С пляжа его было невозможно выгнать.
— Тем более вы не можете отдать эту картину мне.
— Разве она тебе не нравится?
Тщательно выщипанные брови Айрин обиженно взметнулись вверх.
— Да что вы, конечно, нравится, — поспешила заверить Элис.
Это был удивительно трогательный морской пейзаж, написанный маслом. На песчаном изгибе пляжа виднелась фигурка мальчика, и Элис поняла, что это Фрэнк. Она вдруг ощутила себя до смешного близкой этому маленькому существу, словно вместе с ним наслаждалась светлым мгновением детства.
— Ну вот и хорошо.
— А ваш сын не расстроится, узнав, что вы подарили ее мне?
— Не больше, чем я расстроена из-за моего не слишком удачного эксперимента с абстракционизмом, о котором Фрэнк никогда не упускает возможности мне напомнить, — обиженно ответила Айрин.
— Да, но эта картина дорога вашей семье, самому Фрэнку.
— Так же как и ты, милая. — Миссис Бартон весело подмигнула. — Считай, что это мой вклад в окончательное покорение тобою моего сына. Повесь ее на стену так, чтобы она всякий раз попадалась на глаза Фрэнку, когда он придет к тебе, и скажи, что согласна продать картину только за бешеные деньги.
