— Леа?.. Ты?.. Что ты здесь делаешь?
— Я искала тебя.
— Неужели тебе так надоели поклонники, что ты убегаешь с праздника? — подходя, спросил он. Как красив он был в этом тусклом, падавшем ему на лицо свете! Разве можно его не любить? Она протянула руку.
— Лоран…
Словно не заметив ее волнения, он взял в руку ее нервные пальцы.
— Что случилось?
Леа провела языком по пересохшим губам. Ее рука трепетала в ладони Лорана. Она почувствовала, что и его бьет дрожь! Спазм отпустил горло, чувственная волна пробежала по всему телу, и, полуприкрыв глаза, она прошептала:
— Я люблю тебя.
Она испытала огромное облегчение, едва выговорив эти слова. Ее лицо с полузакрытыми глазами потянулось к мужчине в ожидании поцелуя. Но его не последовало. Открыв глаза, она на шаг отступила.
Лоран выглядел ошарашенным и недовольным. Таким бывал отец, когда она совершала какую-нибудь глупость. Что особенно удивительного она сказала? Ведь не мог же он не догадываться, что она в него влюблена, раз он за ней ухаживал, а она эти ухаживания принимала? Почему он молчит? Он улыбнулся. «Фальшиво», — подумала она.
— …Ничто не доставляет мне большую радость, чем твоя дружба, моя маленькая Леа…
О чем он говорит? О какой еще дружбе?
— …твои ухажеры начнут ревновать…
Что такое он несет? Я же призналась ему в любви, а он мне говорит о воздыхателях?
— Лоран, — воскликнула она. — Перестань меня поддразнивать. Я тебя люблю, и ты это знаешь. И тоже меня любишь.
Пахнувшие табаком пальцы прикоснулись к ее губам.
— Леа, замолчи. Не надо говорить вещей, о которых потом пожалеешь.
— Никогда, — выкрикнула она, отталкивая прижатую к ее губам руку. — Я тебя люблю и хочу. Я желаю тебя столь же сильно, как и ты меня. Посмей только возразить, посмей сказать, что меня не любишь!
Леа никогда не забыть потрясенного лица Лорана. Казалось, перед ее взором рождается и одновременно исчезает целый мир. За обладание этим созданным для спокойной, безоблачной любви умом сцепились радость и страх.
В те мгновения красота Леа была поразительной. Все в ней ждало поцелуя: и растрепавшиеся от гнева волосы, и оживленное лицо, и сверкающие глаза, и припухшие губы.
— Отвечай. Ведь ты меня любишь, не так ли?
— Да, люблю, — с трудом прошептал он.
От озарившей ее радости Леа стала еще прекраснее.
Молодые люди обнялись, а их губы сомкнулись в пугающе жадном поцелуе. Вдруг Лоран оттолкнул ее. С полуоткрытым влажным ртом Леа изумленно на него посмотрела.
— Леа, мы сошли с ума. Забудем об этом.
