— Не так громко! Вы очень несправедливы к этой даме. Пойдемте.
У входа они увидели Марту и Рене, утешающего мать.
— Рене, вы не могли бы уделить мне минутку?
— Конечно, месье Франсуа.
Они вошли в кладовую, где среди окороков, колбас, консервов и ящиков с овощами, громоздившихся до самого потолка, спал маленький мальчик, сын Рене и Жанетты.
— Вы не могли бы передать несколько слов господам в маленьком зале за столиком, который вы держите для друзей? — спросил Франсуа.
— Я посадил их там потому, что они пришли от вашего имени.
— Правильно сделали. Спросите месье Жака Мартеля. Вам ответит черноволосый мужчина с правильными чертами лица. Скажете ему, что дела плохи. Кстати, вы починили дверь на черную лестницу?
— Да, а чтобы не возникало лишних вопросов, я все сделал сам.
— Лестница была захламлена. Вы освободили проход возле подвала?
— Да, но больше ничего не тронул, даже пыль и грязь. Никто ничего не заметил.
— Превосходно. Спасибо, Рене. Впервые этот выход нам пригодится. Их четверо, не так ли?
— Да.
— Пусть выходят с интервалом в две минуты. Постарайтесь, чтобы никто из посетителей их не увидел. И еще, будьте очень осторожны в присутствии месье Мишеля и его друзей. Не дай Бог, чтобы у него хоть на мгновение возникли подозрения о происходящем здесь.
— Не волнуйтесь. Даже мои родители ничего не знают. Только Жаннета что-то чувствует!
— Ее не стоит опасаться. Однако из простой предосторожности вам лучше отправить малыша в Ло.
— Я уже думал об этом. Мы отошлем его при первой же возможности.
— А теперь скорее идите, Рене. Не забудьте: Жак Мартель. Он должен выйти вторым.
— Можно подумать, что речь идет о самом генерале де Голле.
Франсуа Тавернье ничего не ответил, но в его взгляде поомелькнуло что-то заговорщически веселое…
Первым кладовую покинул Рене. Погладив по голове спящего ребенка, своего крестника, за ним вышел и Франсуа.
Расположившись на кухне, Марта и Леа подбадривали друг друга, поглощая сахар, который макали в сливовую водку. Судя по их блестящим глазам, они уже немало израсходовали и того и другого.
Тавернье остановился на пороге.
Леа оживленно рассказывала Марте о бесстыдных взглядах, которые Элен бросала на Франсуа.
Он подошел к ней, взял за руку и, не обращая внимания на протесты, вытащил в прихожую, а затем на лестницу.
— Оставьте меня, я хочу объясниться с этой стервой! Вы заметили, с какой наглостью она на вас глазела? А ведь прекрасно знала, что вы не один! Какое бесстыдство!..
