Леа, Камилла и маленький Шарль встречают прячущегося у четы Дебре Лорана, бежавшего из Германии: вскоре он присоединяется к участникам Сопротивления. В то же время сестра Леа, Франсуаза, влюбляется в офицера оккупационных войск лейтенанта, а впоследствии капитана Крамера. У Леа складываются противоречивые отношения с Матиасом Файяром, поскольку его отец Жюль Файяр хочет завладеть поместьем Дельмасов. Отвергнутый Леа, Матиас добровольно отправляется на работы в Германию.
Изнуренная грузом ответственности, Леа возвращается в Париж, к Лизе и Альбертине де Монплейне. Свое свободное время она проводит, передавая сообщения подпольщиков и предаваясь светским развлечениям оккупированного Парижа. В компании Франсуа Тавернье она пытается забыть об ужасах войны в «Максиме», в «Друге Луи» и маленьком частном ресторанчике семьи Андрие. Она встречается и с Сарой Мюльштейн, открывающей ей глаза на истинное положение вещей своими рассказами о концентрационных лагерях, и Рафаэлем Малем, опустившимся до коллаборационизма. В объятиях Франсуа Тавернье Леа утоляет свою жажду жизни. Но она нужна Монтийяку; в одиночестве оказывается она перед лицом всех бед: нехваткой денег, алчностью отца Матиаса Жюля Файяра, сходящим с ума отцом и разными опасностями, нависшими над семьей д’Аржила. Благодаря дяде Адриану Дельмасу, оказавшимся в катакомбах Тулузы, она случайно встречает Лорана и отдается ему. По возвращении в Бордо ее задерживают и допрашивают лейтенант Дозе и комиссар Пуансо. Своим спасением она обязана только вмешательству дяди Люка. Франсуаза бежит после того, как отец отказывается дать свое согласие на ее брак с лейтенантом Крамером. Не пережив этого удара, Пьер Дельмас умирает. На похороны ненадолго съезжаются родственники: дядя Адриан, дядя Люк, Лоран и Франсуа Тавернье. Вскоре Леа остается с Камиллой, Шарлем и старушкой Руфью в Монтийяке перед лицом опасной неизвестности.
В ночь с 20 на 21 сентября 1942 года прекрасная до сего времени погода сменилась дождем. В долине Жиронды начал задувать холодный для этого времени года ветер, разнося тучи вдоль всей Гаронны.
Жестокие бури, иногда даже с градом, все лето тревожили виноградарей. Урожай обещал быть посредственным.
Колокол собора Сент-Андре пробил три часа.
Разбуженные стуком в дверь, в камере форта «А» проснулись Проспер Гийу и его сын Жан. В полумраке они по очереди облегчились и уселись на свои соломенные подпитки, ожидая рассвета, когда им принесут по кружке подкрашенной воды, заменяющей кофе. Жан думал о своей жене Иветте, брошенной в казарму Буде. Он ничего не знал о ней с того июльского дня, когда гестаповцы и полицейские ворвались на его ферму Виолетта в Торе. Перед глазами вновь возникла сцена ареста родителей и этой пары коммунистов, Альбера и Элизабетты Дюпейрон, которые пришли за оружием, предназначавшимся бордоским партизанам.
