По всей вероятности, немецко-фашистские захватчики собирались расстрелять всех заключенных лагеря и для этой цели заставили самих заключенных вырыть огромный ров 6 на 3 на 2 м, куда уже было брошено 15 расстрелянных. Все подступы к лагерю были густо минированы противотанковыми и противопехотными минами…
Преступления немецко-фашистских оккупантов в Белоруссии. 1941–1944. – Мн., 1965. – С. 147–149.
16. АКТ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ КРАСНОЙ АРМИИ И ЖИТЕЛЕЙ ХУТОРА ЯКУБОВО ДУБРОВЕНСКОГО РАЙОНА ВИТЕБСКОЙ ОБЛ. О РАБСКО-ПОДНЕВОЛЬНОМ ТРУДЕ СОВЕТСКИХ ГРАЖДАН, СОГНАННЫХ ГИТЛЕРОВЦАМИ В ЛАГЕРЯ НА ТЕРРИТОРИИ РАЙОНА ОСЕНЬЮ 1943 Г
25 июня 1944 г.
Из опроса местного населения установлено, что в районе хутора Якубово немцы с осени 1943 г. организовали 2 лагеря: один для мужчин, другой для женщин. Одновременно в лагерях содержалось более 500 мужчин и свыше 400 женщин.
Гр-ка Безноженко Ульяна Архиповна пробыла в лагере более 4 месяцев и числилась под номером 123. Вот что она рассказала: «Немцы загоняли в этот лагерь первого попавшегося советского человека и превращали его в бесправного раба. Работали в лагере с восхода до захода солнца, по 14–16 час. в день, не считая времени, затраченного на ходьбу до места работы, а зачастую работать приходилось за 10 км от лагеря. Подъем производился в 4 час. утра; в 5.30—6 час. уже нужно было строиться, происходила проверка всего личного состава лагерей. Шли на работу и работали под охраной, главным образом, по ремонту прифронтовых дорог, рытью огневых позиций, траншей и блиндажей. На каждого заключенного, независимо от состояния здоровья и возраста, давали непосильную норму. Не выполнявших этой нормы не пускали в расположение лагеря до поздней ночи. Охрана не давала возможности разогнуть спину; ослабевших и замедливших темпы работы избивали палками до полусмерти».
Гр-ка Мандрик София Яковлевна пробыла в лагере более 4 месяцев и числилась в нем под номером 5. Она подтвердила все вышеизложенное. «Утром, – рассказывает она, – давали по кружке ячменного кофе, заваренного на грязной воде из оврага. В нем часто попадались черви. На день выдавалось по 200 г хлеба и литр похлебки-баланды. Как-то при проверке вечером обнаружили, что я ночую не в расположении лагеря, а в нескольких метрах от него, в доме своих родителей. За это охрана лагеря более 3 суток держала меня без пищи в штрафном холодном помещении. Немцы наказывали за все – за опоздание на поверку, за разговор и общение между собой и т. п. За малейшую провинность бросали в вонючую яму штрафного лагеря. Так, за опоздание на вечернюю поверку наказывали 5 днями пребывания в штрафном лагере и заставляли работать больше остальных заключенных». В лагерь немецкие рабовладельцы сгоняли и несовершеннолетних 1928–1929 гг. рождения.
