Она пыталась выкрутиться из ситуации, которую сама же так необдуманно создала.
— Мне очень неловко, что вашего имени нет в завещании… в качестве наследника…
Он пристально посмотрел на нее.
— Что ж, очень великодушно с вашей стороны. Но я бы все равно не взял денег.
— Но почему?
— Потому что мне они не нужны. Я же вам говорил — не в деньгах счастье.
Элизабет удивил такой поворот событий. Искатель легкой наживы несомненно бы уцепился за ее предложение. Может быть, ему действительно ничего не нужно, кроме того чтобы жить на острове и писать свои приключенческие романы?
— Вы никак не можете понять, Элизабет, — продолжил он, — это вовсе не то, чего хотела Маргарет. Единственная причина, задерживающая меня здесь, в ее доме, состоит в том, чтобы исполнить ее последнюю волю.
— И какая же была ее последняя воля?
— Чтобы вы, Элизабет, остались жить здесь навсегда.
Если бы тетя действительно этого хотела, она бы не сбежала так внезапно в день их знакомства. Она бы дала мне шанс узнать ее ближе. Она бы помогла мне разобраться во всем, что касалось нашей семьи, с горечью подумала Элизабет.
— Мне очень жаль, — холодно и сухо сказала она. — Я не могу сделать того, чего хотела моя тетя.
— Значит, вы вернетесь в Монреаль через месяц?
— Я должна так поступить, тем более сейчас…
А про себя она добавила: зная, что вы навсегда останетесь жить на этом острове, Кристофер Дейм.
— И все продадите?
— Я пока не вижу альтернативы.
— Хорошо, пусть будет так, — буркнул он. — Увидимся за ужином.
Кристофер и Элизабет ужинали в большой столовой. Они сидели на разных концах огромного стола друг против друга, а в центре на кружевной скатерти стояла хрустальная ваза с роскошными красными розами. Как и в прошлый раз, Одри отказалась ужинать вместе с ними, сославшись на дела на кухне.
На ужин Одри подала коронное блюдо — жареную форель, необыкновенный вкус которой не требовал никакого соуса.
Прохладное французское вино придало особый вкус трапезе и сняло напряжение Элизабет. К ее несчастью, Кристофер вышел к ужину в светлых брюках и белой рубашке из тончайшего хлопка, подчеркивающей красоту его мускулистых рук и плеч, и только что данное ею себе обещание не обращать внимания на его внешность, было тут же забыто. На голову Кристофер повязал яркую красную бандану, которая должна была, по-видимому, поддерживать волосы, чтобы они не мешали, когда он склонялся над тарелкой.
Готовясь к ужину, Элизабет сменила свой наряд на скромный брючный костюм из бледно-голубого шелка. Перед этим она приняла душ и тщательно уложила волосы.
