Наконец королева отплакалась, выпрямилась и тупо уставилась в пол, а король приказал привести девицу. Но вот беда — придворные-то все разбежались, кто куда, и никто из них не желал вернуться в тронный зал, пока королева не пообещает, что больше не станет гневаться и посыпать их камнями. Жалобные вопли придворных слышались из-за дверей. Они сгрудились там, но в зал входить упорно отказывались, хотя многие убеждали других, что теперь уже ничего дурного не случится. В конце концов король был вынужден самолично отправиться за плененной девицей.
Как только он удалился, королева сразу повеселела.
— Знаете, — призналась она, — у нас тут так редко бывают гости, а это очень жаль, потому что народ мы очень гостеприимный. И вы бы это сразу поняли, если бы познакомились с нами поближе. Не желаете ли чего-нибудь вкусить или выпить?
— Нет, — решительно отказался Аматус. Он был голоден и хотел пить, но утолять голод и жажду гоблинскими яствами и напитками не собирался.
— А у нас тут такие чудные коллекции живописи, — щебетала королева. — Ведь мы, гоблины, живем долго, и та дама, которую вы прикончили, бедняжку… о, у меня все еще перед глазами ее лицо, искаженное болью, но это ладно, мы не станем сейчас говорить о таких неприятных вещах… так вот, поскольку, как я уже сказала, живем мы долго и жаль, что она умерла в расцвете лет, ведь ей всего-то несколько веков миновало — совсем ребенок, можно сказать, — но об этом мы тоже говорить не будем и не станем обсуждать, что за людей вы, принц, привели сюда с собой… так вот, поскольку живем мы подолгу, наверняка в нашем собрании живописи отыщутся портреты ваших предков, а ведь это так интересно…
— Да, мне было бы любопытно взглянуть на вашу коллекцию, — согласился принц, — но я это понимаю по-своему, и когда придет время, я вернусь сюда, заберу картины и развешаю их у себя во дворце по своему усмотрению. А если я сочту, что некоторые из них фальшивые, я прикажу их сжечь.
Аматус всем телом ощущал непонятный зуд. Ему казалось, что по нему ползают крошечные обезьянки и, чмокая крошечными губешками, слизывают с его кожи капельки холодного пота, царапают его миниатюрными коготками, примериваются зубками, где бы откусить кусочек.
— Как пожелаете. Вы, как я посмотрю, всегда добиваетесь своего. Очень польщена знакомством с вами, — процедила королева сквозь зубы и стала прихорашиваться — пригладила шерсть на физиономии, оправила мантию. — Даже и не понимаю, зачем вам быть таким противным, если вам и так все удается.
