Черепа были страшные, со здоровенными, как у бульдогов, челюстями и костистыми выростами вокруг похожих на хоботы носов. Над глазницами нависали тяжеленные надбровные дуги, а черепную коробку венчал шипастый гребень.
А глазницы… от них глаз невозможно было оторвать… круглые и глубокие, словно колодцы.
Аматус шагал вперед, решив, что, если мужество покинет его, придется дальше идти без него.
Наконец компания подошла к потрескавшемуся полусгнившему деревянному мосту, переброшенному через глубокую расселину. Перед мостом стояли деревянные ворота, а у ворот разместился маленький косматый гоблин — жутко уродливый и встретивший путников таким зловещим взглядом, что от такого, наверное, и другие гоблины бы в страхе поежились.
— Зачем явились?
Из наставлений Голиаса Аматус помнил, что в Стране Гоблинов нужно говорить правду, потому честно и откровенно ответил:
— Мы явились для того, чтобы спасти девицу, томящуюся здесь уже несколько столетий.
— А-а-а, эту. Ну, это ладно, попытайте счастья. Давненько сюда никто носа не совал, кроме заносчивых простолюдинов. Да и тех — по пальцам сосчитать. Вас всего семеро?
— Да.
— И назад вернутся семеро?
Принц уже готов было ответить: «Да», подумал, решил, что надо сказать: «Нет, восьмеро», но, поразмыслив, сказал:
— Откуда мне знать?
Глазки гоблина разочарованно сверкнули.
— Ну тогда ладно. Считайте, что предварительное испытание прошли. Теперь проходите в ворота и топайте по мосту, ну а там Чудовище вам загадки будет загадывать.
Мост зловеще раскачивался. Время от времени от него отваливались обломки и падали в черную бездну расселины.
— Самый подходящий мостик для сказки, — шепнул Аматус Голиасу.
— Самый что ни на есть, — согласился Голиас. — Ой! — Мост вдруг резко качнулся в сторону. — Наверняка он тут давно висит, да и провисит еще долго. Но не всякий реквизит для всякой сказки годится… Да что я тебе говорю, ты ведь и сам законы магии знаешь. Может быть, этот мост тут так просто висит, для создания соответствующей атмосферы.
Из-под руки Каллиопы сорвался в пропасть кусок поручня и медленно полетел вниз, вертясь, пока не скрылся из глаз. Еще пара мгновений — и путники услышали глухой стук. Потом еще один. И еще.
— Хватит! — прокричала Мортис. Все вздрогнули так сильно, что если бы мост продолжал раскачиваться, кого-то непременно подбросило бы, и лететь бы ему, бедняжке, в пропасть. Но мост ни с того ни с сего раскачиваться перестал. Он стал вдруг прочным, словно каменный, и широким, как королевская дорога. Вдобавок вроде бы и мрак слегка рассеялся, и сразу стало видно, что хоть расселина и глубока чрезвычайно, но все же не бездонна. Мортис холодно усмехнулась:
