* * *
Еврей ест курицу, когда он болен или когда курица больна.
* * *
Чтобы мы видели, сколько мы переедаем, наш живот расположен на той же стороне, что и глаза.
* * *
Оптимизм – это недостаток информации.
* * *
Погода ваша меня огорчила, у нашей планеты явный климакс, поскольку планета – дама!
* * *
Я ненавижу зиму, как Гитлера!
* * *
Какой печальный город (Ленинград). Невыносимо красивый и такой печальный, с тяжело-болезнетворным климатом.
* * *
Журналист интересуется:
– Кем была ваша мать до ее замужества?
– У меня не было матери до ее замужества.
* * *
Разгадывают кроссворд:
– Падшее существо, пять букв, последняя – мягкий знак.
Раневская, не задумываясь:
– Рубль!
* * *
Актеры на собрании труппы обсуждают товарища, которого обвиняют в гомосексуализме. Звучат выступления:
– Это растление молодежи…
– Это преступление…
– Боже мой, – не выдерживает Раневская, – несчастная страна, где человек не может распоряжаться своей жопой.
* * *
Лесбиянство, гомосексуализм, мазохизм, садизм – это не извращения, – заявляла актриса. – Извращений, собственно, два – хоккей на траве и балет на льду.
* * *
Сказка – это когда женился на лягушке, а она оказалась царевной. А быль – это когда наоборот.
* * *
– Вот женишься, Алешенька, тогда поймешь, что такое счастье.
– Да.
– Да, но поздно будет.
* * *
Раневская, всю жизнь прожившая одна, говаривала:
– Семья – это очень серьезно, семья человеку заменяет все. Поэтому, прежде чем завести семью, необходимо как следует подумать, что для вас важнее: все или семья.
* * *
Фаина Георгиевна вернулась домой бледная как смерть и рассказала, что ехала от театра на такси.
– Я сразу поняла, что он лихач. Как он лавировал между машинами, увиливал от грузовиков, проскальзывал прямо перед носом прохожих! Но по-настоящему я испугалась уже потом. Когда мы приехали, он достал лупу, чтобы посмотреть на счетчик!
* * *
Киногруппа, в составе которой находилась Фаина Раневская, с утра выехала за город на натурные съемки. Предстояла большая работа, нужно было много успеть за день. У Раневской же, как назло, случилось расстройство желудка. По приезде на площадку она сразу направилась к выстроенному на краю поля дощатому сооружению. Аппаратура давно установлена, группа готова к съемкам, а артистки нет и нет. Режиссер нервничает, глядит на часы, оператор сучит ногами. Актриса не появляется. Орут, думая, что с ней что-то случилось. Она отзывается, кричит, что с ней все в порядке. Наконец после долгого ожидания дверь открывается и Раневская, подходя к группе, говорит:
