Шекспир промолчал. Он сурово взглянул на Вуда. Джон не верил ни единому слову, сказанному этим человеком. Вуд лгал и делал это весьма неумело. Шекспир заговорил резким тоном.
— Вы, должно быть, встречаетесь со множеством печатников, господин Вуд.
У Вуда зашлось сердце. Он вдруг осознал, что не справился со своим заданием. Его подозревали, но в чем? Этот человек не доверял ему, и это было опасно. Он поднялся и подошел к очагу, чтобы притушить огонь.
— Господин Шекспир, я горжусь тем, что знаю всех легальных печатников в Лондоне и ближайших графствах. Уверяю вас, никто из них не имеет отношения к подобной низкопробной работе. Вы уверены, что это отпечатано здесь, в Англии, а не привезено каким-нибудь книготорговцем контрабандным способом? — Вуд почувствовал, что у него на лбу выступил пот. Не годился он на роль мученика и не хотел умирать за свою религию, как намеревались другие. Вуд был сыном успешного печатника и настолько хорошо овладел печатным делом, что даже превзошел своего отца. Если не считать католичества, то государству он был интересен не более другого такого же богатого торговца в этом многолюдном городе. Все же здесь, в этом доме, в непосредственной близости от человека Уолсингема, который мог любого допросить с пристрастием и отправить его в пыточную, прятались два католических священника. Если их найдут, то его семья разделит с ними их участь.
Сначала он всячески избегал разговора с Херриком, чтобы попросить его уйти, опасаясь его реакции. Но в конце концов этим утром после завтрака он подошел к нему для разговора. Вуд объяснил, что боится за безопасность своих детей. Херрик лишь пожал плечами, улыбнулся и согласился, что ему действительно пора уходить. Он сказал, что благодарен Вуду, что тот позволил ему пожить здесь и что завтра его здесь уже не будет. Для Коттона эта ночь в доме Вуда тоже была последней. Он нашел новое убежище у одной знатной леди, которая хотела, чтобы с ней под одной крышей постоянно проживал священник. В каком-то смысле Коттон доставлял Вуду больше беспокойства, чем Херрик; он так жаждал мученической смерти, словно земная жизнь по сравнению с загробной ничего для него не значила. Вуд не понимал этого. Он бы все отдал ради возвращения Маргарет в этот мир.
Но теперь… Что, если Шекспир прикажет обыскать дом? Найти священников не составит труда. Через несколько часов они бы покинули его дом, но за такое короткое время многое могло измениться — и не в лучшую сторону. Нужно было как-то выпроводить Шекспира.
