— На меня напали, господин Шекспир. Забрали кошелек. Он подошел сзади. Не успел я вытащить меч из ножен, как он повалил меня на лед и начал бить по лицу Взгляните на одежду. — Слайд стянул накидку, которая осталась относительно невредимой, но его прекрасный желтый камзол был порван и перепачкан грязью.
Шекспир позвал Джейн и попросил принести теплой воды и полотенца, чтобы промыть раны.
— Где ты был, Гарри?
— В Холборне. Я зашел в несколько харчевен и таверн, чтобы собрать слухи. Как глупо я попался!
Пришла Джейн и принялась промывать раны на лице Слайда. Шекспир налил ему большой бокал вина со специями.
— По крайней мере, я узнал, где найти Валстана Глиба, — сказал Слайд. — Похоже, на Флит-лейн у него стоит печатный пресс. Мне сказали, что бывает он там нечасто — у лисы много нор, — но, возможно, он появится там завтра рано утром.
— Болит сильно?
Слайд отпил вина.
— Голова гудит так, словно меня обухом по голове огрели, но жить буду.
— Ты уж, пожалуйста, живи. Переночуй здесь. Джейн постелет тебе наверху.
— Хорошо, господин Шекспир. Но мне нужно рассказать вам еще кое-что.
— Я слушаю.
— Может, это пустяк, но два дня тому назад в «Маршалси» состоялся странный обед. К двум священникам пришли четверо посетителей. Вместе они преломили хлеб и пили вино, [35]а один из священников отслужил мессу.
Шекспир уже слышал о подобных вещах, это случалось и раньше. Режим в тюрьмах «Маршалси» и «Клинк» был довольно свободным для сидящих в них католических священников. Его это не особенно заботило.
— Ты узнал, кто были эти люди?
Слайд улыбнулся, и тут же пожалел об этом: улыбка оказалась слишком болезненной.
— Ну, — начал он, — имена священников не так важны. Это Пигготт и Пламмер. Пиггот — жалкое создание, по которому виселица плачет, а Пламмер — мой информатор. Он давно отошел от католической церкви, и ему платят за то, чтобы он оставался в тюрьме. Католики оплачивают ему еду, а я — информацию.
— А остальные?
— Три благородные дамы, все из известных католических семей — леди Френсис Браун, молодая девица по имени Энн Беллами и леди Танахилл.
Шекспир удивился.
— Леди Танахилл? Она сильно рискует, ведь ее муж в Тауэре. А эта девица, Беллами, уже потеряла двух братьев — их повесили за связь с заговорщиками из Бабингтона.
Слайд кивнул.
— Но был еще и шестой, последний член этой компании, который заинтересовал меня больше всего. Его зовут Коттон, и он — священник-иезуит.
Шекспир нахмурился.
— Еще один иезуит?
