Человек, что ожидал их, стоял у самого огня, греясь у жара очага. Это был высокий, худой мужчина; в отличие от изысканного одеяния Коттона, он носил простую одежду темных тонов, какими бывают ливреи старшего камердинера или дворецкого. Но цвет — единственное, что имело сходство с одеждой слуг: на нем был простой гофрированный воротник, черный камзол, под которым виднелась белая сорочка, черные бриджи до колен в венецианском стиле и белые чулки. Он был коротко подстрижен и чисто выбрит.
Мужчина поклонился, но не улыбнулся.
— Добрый вечер, отец Коттон, — с едва уловимым акцентом медленно произнес он, взвешивая каждое слово.
— И вам добрый вечер, отец Херрик.
— Какие новости?
— Сегодня был прекрасный день, отец.
В их отношениях чувствовалась некоторая натянутость. Они не были друзьями. Коттону было приказано помогать Херрику, что он и делал; на большее их отношения не распространялись. Все началось с письма из Рима, подписанного Клавдием Аквавивой, генералом ордена иезуитов, обязавшего Коттона оказать Херрику радушный прием в Англии и помочь найти жилье и свести с влиятельными приверженцами Римско-католической церкви, чтобы он смог приступить к своей миссии. Коттон подчинился приказу Аквавивы, но его не отпускало чувство тревоги.
Сначала он спросил у владельца дома Томаса Вуда, не сможет ли Херрик остаться здесь на пару ночей. Вуд был не против, хотя по его взгляду Коттон понял, что ему не слишком по нраву идея разместить у себя в доме еще одного священника. Двое удваивали риск, и если узнают, что он укрывает католических священников, особенно иезуитов, на кону может оказаться его жизнь.
Сначала Коттон решил незамедлительно подыскать Херрику жилье где-нибудь в другом месте, но не сделал этого, и Херрик остался в этом доме, выдавая себя за слугу и исполняя свою духовную миссию. Коттон понимал, что и Томас Вуд и гувернантка его детей Кэтрин Марвел очень хотели бы, чтобы все это побыстрей закончилось.
Кэтрин отступила к дверному проему. Ее хозяин в тот вечер находился на ужине в Ливрейной компании, [21]в доме оставались только эти три таких разных человека. Наверху спали дети Томаса Вуда.
Наконец Кэтрин заговорила.
— Принести вам поесть, отец? — обратилась она к Коттону.
Он покачал головой и улыбнулся.
— Нет, спасибо, дитя мое. Я хорошо поужинал. А вы, отец Херрик?
— Можно немного перекусить перед сном…
Кэтрин поймала его взгляд. У нее не было желания готовить для отца Херика.
— Отец Коттон, у вас есть для меня новости? — спросил Херрик, когда они остались наедине.
