И пока Тяпа это все додумывал, со скидкой на свою нынешнюю перепсихованность, на удачу Овсеенко, у которого не зря бабочка вместо номера, и так далее, маршал Жуков сделал свои выводы о происходящем. И очень спокойно произнес:
– Лейтенант. Ты идиот.
А потом в задней кабине тринадцатого резко крутанулся пулеметный ствол и плюнул ярким пламенем.
Все, что Тяпа успел – немыслимым образом кувыркнуть машину, чего нельзя делать в такой опасной близости от земли. Но если ты идиот и очень жить хочется, то можно.
А ему уже пришло в двигатель, и давление масла упало на ноль.
Потому что кончилась везуха, исчерпалась напрочь.
* * *
Когда идешь на вынужденную в чистом поле, а посреди него растет одинокий телеграфный столб, он – твой, это скажет любой пилот. Здесь стояла одинокая сосна, и Тяпа в нее воткнулся с ювелирной точностью. Спасибо хоть, на самом конце пробега – самолет только немного довернуло, и это даже было хорошо: обоих кинуло на борт кабины и никому не отдавило яйца ручкой.
Тяпа мог еще уковылять подальше на сухом движке, но тринадцатый погнался за ним, норовя добавить в бочину. Маршал схватился за пулемет, Тяпа испугался за маршала – и нырнул вниз. А там, конечно, образовалось дерево.
Потом они бегали вокруг дерева и самолета, низко пригибаясь, стараясь укрыться за стволом и мотором, потому что остальное все пробивалось навылет. А над ними кружил «У-2» и поливал из «ШКАСа».
– У него сейчас патроны кончатся! – кричал Тяпа. – Там всего триста штук!
– Без тебя знаю! – огрызался маршал.
– И пулемет – говно! – кричал Тяпа.
– Сам ты говно! – отвечал маршал. – Из этого говна сбили нас за секунду!
– Да честное слово – говно пулемет! Нам просто не повезло!
– Зато бомбы не говно!
– Да нету там, нету!
– Заткнись уже!
С пояса Жукова свисал и тянулся за ним по земле страховочный фал, вырванный с мясом из борта. Это считалось невозможным, но маршалу Советского Союза – удалось. Таская Жукова за собой вокруг самолета, Тяпа все суетился, пробуя фал отстегнуть, а то вдруг наступит. Поскользнется – и тогда амба. Маршал его суету заметил.
– Отдай хвост! – рявкнул он и быстро намотал фал на руку.
Наконец патроны у тринадцатого кончились или терпение истощилось, и он убрался по своим делам.
– Вы не ранены, товарищ маршал? – заботливо спросил Тяпа.
– Нет, – сухо ответил Жуков.
Тяпа подошел к самолету. Тот, хороший такой, не загорелся, но представлял собой форменное решето. Триста не триста, но две сотни дырок винтовочного калибра в нем было. Может, еще загорится, кто знает… Надо бы достать из штурманской кабины автомат, да боязно. Если он вообще там есть, этот автомат: Тяпа не заметил и не проверил, совсем он сегодня плохой. Никудышный пилот и человечек пустой, бессмысленный. Ах, как стыдно.
