Оставив вертолет под раскидистым деревом с белой, как у земной березы, корой, Марк вбежал в воду. Сразу почувствовал освежающую прохладу: нырнул и поплыл под водой, стараясь продержаться подольше.
Появившись, наконец, на поверхности, поплыл вдоль реки. Иногда ложился на спину, давая себе отдохнуть, и течение само несло его дальше.
Оно и вынесло его в место, где река расширялась, образуя подобие озера. Берег с одной стороны был высоким: это соблазнило возможностью взобраться вверх и с разбега прыгнуть с кручи в воду, как делал вместе с отцом на Земле-2. Предварительно нырнул, чтобы проверить глубину, и стал карабкаться по откосу.
— Нет, ты посмотри, что вытворяет! — Горгл коснулся руки Сиглл, лежавшей рядом.
— Ну, чего тебе? — она продолжала смотреть на раскрытый экран.
— Да смотри же: вот дает!
— Кто? — оторвалась она от экрана и повернулась в указанную Горглом сторону. — Здорово! Ты бы так не смог.
— Конечно: я же не примитив-наложник. Откуда у меня такие мышцы, как у него? Интересно, чего он здесь вдруг появился? Ты его, что ли, вызвала?
— Я? Зачем мне?
— Вдруг тебе приспичило от жары. Не со мной же тебе заниматься удовольствием.
— Ну, какое с тобой может быть удовольствие: сам понимаешь.
— Как и мне с тобой. Смотри, а он таки забрался. Зачем?
Как бы в ответ тот стремительно выбежал к реке и полетел вниз, расправив стрелой руки. Буквально перед самой водой он успел сложить их перед собой и вошел в неё почти без всплеска.
— Молодец: красиво! — они встали — посмотреть, когда он вынырнет. Голова его нескоро появилась на поверхности, и они его окликнули: — Эй!
Он тоже увидел их — вылез и подошел, зачем-то сложив ладони перед грудью.
— Ты кто: наложник? — спросил Горгл.
— Нет: я землянин. Меня зовут Маркд. — Правда, во рту у него вместо скобок были ряды отдельных кусачек.
— А нас зовут: Горгл — меня, и Сиглл — её.
— Её? — не понял Марк: по их мало отличающимся лицам трудно было понять, кто юноша, а кто девушка. Осторожно поэтому перевел глаза вниз на их совершенно голые тела.
— Но ты, всё-таки, наложник? Земной примитив?
— Почему вы так решили?
— У тебя мускулы, какие только у них. Нам такие ни к чему: мы будем заниматься интеллектуальным трудом.
— А они разве мешают? Я тоже буду заниматься интеллектуальным трудом.
— Значит, ты не примитив?
— Нет: мой дед очень крупный земной ученый.
— Дед? Что это?
— Отец моего отца.
— Опять не понятно.
— Мужчина, непосредственным потомком которого являюсь.
