— А зачем вам вообще этот словарь был нужен? И почему именно этот, а не какой-нибудь другой?
— Чтобы улучшить поиск, усовершенствовать систему морфологического распознавания слов. В сущности, этот словарь был улучшенной версией знаменитого Обратного словаря Андрея Зализняка. Его перевели в электронный вид еще в середине восьмидесятых в Вычислительном центре Академии наук — и этой версией мы располагали давно. Но так как Аркадий Борковский нас покинул и улучшать ту модель было некому, мы решили сотрудничать с командой Апресяна, которая, в свою очередь, тоже занималась совершенствованием Обратного словаря. На тот момент это была, пожалуй, лучшая команда лингвистов в стране.
Кто такой А. А. Зализняк?
Андрей Анатольевич Зализняк — академик РАН, доктор филологических наук, лауреат Государственной премии России. Родился в 1935 году в семье инженера (отец) и химика (мать). Окончил филфак МГУ, учился в Сорбонне у французского структуралиста Андре Мартине.
«Грамматический словарь русского языка» под его редакцией был издан в 1977 году и стал результатом многолетней работы. Он включает в себя около 100 тысяч словоформ с их полным морфологическим описанием. Этот словарь еще называют Обратным — поскольку слова в нем расположены в обратном (инверсионном) порядке, то есть по алфавиту конечных, а не начальных букв слова. Именно поэтому он получил большую популярность среди поэтов-графоманов, но вообще-то главная научная ценность Грамматического словаря А. А. Зализняка в другом. Он считается основополагающим трудом по морфологии русского языка. В нем впервые был предложен системный подход к описанию грамматических парадигм, включающих не только изменение буквенного состава слов, но и ударения. Электронная версия словаря Зализняка легла в основу большинства современных компьютерных программ, работающих с русской морфологией.
Сотрудничество с командой Апресяна дало новый импульс работе «Аркадии». Михаил Маслов, Дмитрий Тейблюм, Сергей Трифонов — в команде появились новые люди, которые сплотились вокруг новой задачи.
— Словарь купили, надо с ним что-то делать. Аркаша посмотрел на меня и говорит: «Давай», — вспоминает те дни Сегалович. — Я занялся плотно морфологией, лингвистикой, стал писать поисковую часть. И совершенно расхотелось куда бы то ни было уезжать. А когда поисковая часть была написана, остался один вопрос, на который надо было найти ответ: что бы такого проиндексировать?
