…Югры торжествовали победу.
К костру перед домом князька привели белого коня и подвесили ремнями на четырех столбах. Стали тыкать его ножами и пили хлеставшую фонтанами теплую кровь. Конь отчаянно бился и стонал почти по-человечьи. Подали и Савке глубокую чашу. Он с омерзением отстранил чашу и вдруг увидел, что она серебряная, с чеканной фигурой птицы. Он взял чашу и выпил кровь.
— Ты друг, — хлопал его по плечу князек. — Что желаешь, бери. Югра дружбу платит.
Савка показал на чашу.
Князек покачал головой.
— Шкурки бери. Светлый металл — нет. Светлый металл — Торума, смотрящего за людьми.
Он показал на небо.
Савка подумал: «У них вроде нашего: есть в церкви казна, да не твоя. Поцелуешь позолоту на иконе — и облизнешься».
Князек велел привести Якова и Ждана. Их и еще девять лучших мужей новгородских держали в плену в тесной каморе.
Князек не хотел больше крови. Он отпустит новгородцев. Они должны рассказать в своей земле, что югры сильны и не будут платить дань.
Руки Якова были перекручены узкими острыми ремнями. Вокруг щетинились югорские копья.
— Войско ушло. И ты иди, — сказал князек Якову. — И этот пусть уходит, — указал он на Ждана.
— Мне некуда идти, — ответил Рыжий. Он еле стоял, держась за плечо Якова. Яков взглянул исподлобья на князька и увидел рядом с ним Савку. Тот был в югорской одежде с монетами на груди. Яков рванулся, в грудь ему уперлись копья. Савка попятился.
— Кровь наша на тебе, Савка, — тихо сказал Яков.
— Это друг, — обнял Савку князек.
— Не отпускай Якова, — в отчаянии зашипел ему Савка. — Он соберет новое войско и вернется.
Князек отмахнулся: воевать — доля черных людей, а именитые мужи должны уважать друг друга. Пусть уходит Яков.
— Я сделал для тебя добро, — задергал Савка князька за рукав. — Теперь ты сделай для меня. Убей Якова.
Шаманка Тайша сощурилась и захохотала.
— Последнюю волю исполни — покажи золотого бога, — попросил Яков.
Князек подумал и кивнул.
Яков, сын кривого Прокши, был убит. В дальней пещере у ног золотой бабы с монетами вместо глаз. Остальные девять пленников и Рыжий были отпущены.
Савка заторопился в дорогу. Князек его не удерживал.
Прошел в городище слух: какой-то огромный русский бродит ночью вокруг жилищ, губит людей и собак, не дает проходу никому. И будто ростом он выше кедра, а глаза у него, как два костра. Югры накрепко закрывались на ночь и даже собак держали в домах. Кое-кто нашептывал, что от Савки пришла такая напасть.
Но князек не хотел слушать наветы. Савка принес ему победу, он проводит Савку с почестью. По его наказу несли ему югры меха: куньи, соболиные, рысьи, беличьи. Валили и валили к ногам Савки. Тот жадно хватал их, шкурки мягко скользили меж пальцев — темные, пятнистые, дымчатые.
