Тирэл замер на миг, а затем, властно отстранив паладина, стремительно пошел из зала. Смертные не так быстро, но следовали за ним. Ангел вышел в пороговый зал, где в разных углах уже остывали тела его освободителей. Он подошел к каждому и в последнюю очередь - к амазонке. В ее лицо он вглядывался дольше всех. Потом поднял голову и в упор посмотрел на Искандера. И снова паладин не принял его взгляда.
- То, что ты просишь, сделать очень тяжело, Избранник, - медленно и тяжело проговорил Тирэл, не опуская взгляда. - Один из этих троих - чернокнижник, и если бы он не присоединился к вам, его место давно было бы предрешено в Аду. Когда дойдет очередь, Свету будет нелегко определиться с его душой. Это же и касается друида... Он принадлежит к этому сословию, но он также рожден оборотнем и не раз ему удалось вкусить человеческого мяса. Только отчаянная борьба с Тьмой, которую эти двое вели в последние дни, притормозило мгновенное пересечение их душами Врат Ада.
- Так верни души в их тела, ангел. Я знаю, что это в твоей власти.
- Что касается женщины, - словно не слыша, продолжал посланник Света, - то ее возвращение способно поставить под угрозу выполнение тобою всей возложенной на тебя миссии. И ты знаешь почему.
- Ее возвращение ничего не поставит под угрозу, - сквозь зубы процедил вдруг паладин, впервые подняв голову и встретившись глазами с Тирэлом. - Я сделаю мою миссию залогом спасения своей души.
Ангел думал лишь миг. Затем он обвел горящим взором напряженные лица смертных, ждавших его решения с замираниями сердец.
- Быть по сему, - возвестил он, и огромные белые крылья вздыбились над объятой ореолом головой. - Твой залог принят.
***
Лут Голейн шумел базарами, звенел оружием стражи, перекликался, жужжал сотнями слепней и мух, наполнялся ревом верблюдов. Горожане шли по своим делам, кто не торопясь, кто быстро передвигаясь размашистым шагом. Солнце стояло в зените, накаляя стены домов, медленно, но неукоснительно вытравливая краску с навесов и шатров.
Большой корабль, снаряженный и готовый к отплытию замер у причала Лут Голейна. У каменных тумб, через которые мореплаватели захлестывали толстые канаты, удерживающие корабль, переминаясь с ноги на ногу, стоял варвар. Рядом замерла гибкая фигурка Саиды. Девушка не глядела на могучего северянина, храня молчание. Знойный ветер трепал ее платье цвета изумрудов.
Опершись о борт корабля, Таул смотрел на плещущиеся меж бортом и каменной стеной причала мутно зелёные волны. Пахло рыбой, плесенью и корками. Проплыла старая, рваная корзина. На мачту корабля села белая птица, сложила крылья, окинув людей недовольным взглядом оранжевых глаз. Северянин зевнул, подложил руки под голову, прищурился. Спутникам, похоже, было о чем поговорить. Как тем, на причале, так и тем, что устроились на самом носу, среди канатов и сваленных тюков.
