Можно предположить, что в израильском руководстве были те, кто понимал нереальность достижения договоренности с Иорданией на предлагаемых Израилем условиях. Желая на самом деле сохранить все территории Западного берега (по идеологическим ли, по религиозным или по военным соображениям), они придерживались «иорданского» варианта, служившего удобным прикрытием. «Речь шла о прочном, длительном мире – о мире, гарантированном мирным договором, а не о серии временных перемирий [прозрачный намек на Родосские соглашения 1949 года], о мире, в основе которого лежали бы признанные и безопасные границы, о мире, который дал бы наконец Израилю время и возможность спокойно развиваться, стать маяком Ближнего Востока, отбросить меч, чтобы обеими руками взяться за плуг, – мечтал Игаль Алон. – Арабы отказались от прямых переговоров о мире, и мечта, которая блеснула было сразу после окончания войны, вновь погасла. ЦАХАЛ остался на новых линиях прекращения огня … и стал ждать постоянного соглашения». «Так он и ждет соглашения по сей день», – без особой скорби суммировал И. Алон в своей изданной в 1970 году книге, полагая, что новые границы «дали Израилю большую, чем когда-либо, безопасность»[97]. В таких обстоятельствах, казалось, повода спешить особо и не было.
Статус-кво. Таким образом, все варианты решения проблемы будущего Западного берега и сектора Газы последовательно оказывались невыполнимыми: и аннексия, и создание Палестинского государства, и возвращение Западного берега Иордании (а Синая и Голанских высот – Египту и Сирии соответственно) – все эти варианты оказались в тот момент, в тех политических и международных реалиях нереализуемыми.
Нереализуемость эта складывалась как из причин, диктовавшихся международной обстановкой и тенденциями, складывавшимися в арабском мире, и не зависевших от израильского руководства, так и из причин внутриизраильских, как то хрупкость правительства национального единства Л. Эшколя или эйфория от удивительной победы, мешавшая трезво оценить ситуацию. Если, как чувствовал отнюдь не только Яаков Герцог, «победой в Шестидневной войне [Израиль] … одарил сам Господь», то и причин торопиться не было.
В результате сложилась ситуация, при которой единственным вариантом, доступным Израилю, было поддержание некоего статус-кво. То есть территории и не аннексировались, как Восточный Иерусалим, но и не отдавались ни одной из арабских стран или палестинцам; при этом на них сохранялось израильское военное присутствие. Такое решение не улучшало положение, но, как казалось на протяжении многих лет, и не ухудшало его.
