Но летать в испанском небе ему больше не пришлось. Через день пришел приказ: ближайшим пароходом вернуться на родину.
Все время пути до Одессы Иволгин перебирал в памяти каждое мгновенье последнего боя... Едва корабль успел пришвартоваться, на палубу стремительно поднялся молодой человек в сером костюме. Быстро обведя взглядом немногочисленных пассажиров, он направился прямо к Алексею.
- Капитан Иволгин?
- Так точно.
-- Прошу следовать за мной. Вас ждет самолет.
А еще через несколько часов, прямо с аэродрома, наглухо зашторенная "эмка" доставила его к небольшому двухэтажному дому в Подмосковье, похожему на дачу. Встретивший Алексея старший лейтенант распахнул дверь автомобиля и, провожая к крыльцу, сказал:
- Для вас все приготовлено. Приведите себя в порядок, переоденьтесь. Если хотите, можете поужинать. Через полтора часа вас ждут в Наркомате.
В вестибюле Наркомата Иволгина встретил другой сопровождающий. Они поднялись на третий этаж. Новенькая форма хотя и пришлась впору, но еще не обмялась по фигуре и несколько стесняла Алексея. Легкое поскрипывание неразношенных сапог нарушало тишину длинных, полутемных и пустынных в этот поздний час коридоров.
Сопровождающий открыл высокую, тяжелую дверь.
- Прошу.
Иволгин шагнул через порог. В глубине кабинета, освещенного лишь настольной лампой, около стола сидели три человека: полковник авиации и двое гражданских.
- Майор Иволгин по вашему приказанию прибыл. - Алексей чуть запнулся на первом слове. Он не успел еще привыкнуть к новому званию, о котором узнал всего час с небольшим назад.
- Здравствуйте, майор, проходите, садитесь, - полковник указал на стул рядом с собой. - Уходя на командирскую должность, майор Николаев рекомендовал вместо себя вас. Летать будете вот на такой машине.
Полковник повернулся к столу. Иволгин присмотрелся: на темном зеленом сукне яркими блеснами сверкала модель самолета.
"Авиаетка типа "У-2",- подумал он,- только моноплан".
На таких машинах Алексей летал еще в аэроклубе.
- Перед вами первый в мире невидимый самолет, - тихо проговорил один из гражданских.
Иволгин невольно бросил на него взгляд, но лицо человека терялось в тени абажура. Он снова повернулся к столу, присмотрелся повнимательнее. Модель хорошо знакомого аппарата была выполнена не из металла или дерева, а из чего-то другого, и в полумраке казалась зыбкой, полупрозрачной. Ее контуры едва намечались, скорее, угадывались. Сравнительно отчетливо был виден лишь мотор да шасси.
