Вид собственного храпящего коня больше не доставляет ему удовольствия. Воспоминания об оружии и знаменах, захваченных у врага, о стертых с лица земли городах, о рвах, пушках и шатрах, о множестве завоеванных трофеев теперь лишь едва возбуждают его национальную гордость. Подобные мысли больше не трогают его, и честолюбие уже неспособно пробудить в страждущем сердце снисходительного одобрения любого доблестного поступка рыцарства. Иные видения заполняют теперь томительные дни и долгие бессонные ночи…
Что он видит теперь, – это множество штыков, скрежещущих друг о друга в тумане копоти и крови, тысячи изрубленных тел, покрывающих землю, истерзанных и разорванных в клочья смертоносными орудиями, изобретенными наукой и цивилизацией, благословленными на победу слугами его Бога. То, что он теперь видит во сне, – это истекающие кровью раненые и умирающие с утраченными конечностями и спутанными волосами, промокшими и насквозь пропитанными кровью…
VIII
Отвратительный сон выделяется из группы проходящих мимо видений и тяжело опускается на его больную грудь. В ночном кошмаре он видит людей, умирающих на поле боя, проклиная тех, кто привел их к гибели. Любая внезапная острая боль в собственном изнуренном теле приносит ему во сне воспоминания о муках еще более ужасных, о страданиях, перенесенных из-за него и ради него. Он видит и чувствует агонию миллионов павших, умирающих после долгих часов ужасающих душевных и физических мук, испускающих дух в лесу и в поле, в канавах у обочин, в лужах крови под черным от гари небом. Его взгляд вновь приковывают потоки крови, каждая капля в которых – это слеза отчаяния, вопль разрывающегося сердца, скорбь по всей жизни. Он опять слышит дрожащие вздохи одиночества и пронзительные крики, разносящиеся над горами, лесами, долинами. Он видит старых матерей, потерявших свет своей души; семьи, лишившиеся кормильца. Он видит овдовевших молодых жен, выброшенных в огромный холодный мир, и нищих сирот, тысячами попрошайничающих на улицах. Он видит, как юные дочери самых отважных его воинов меняют траурные покровы на крикливую мишуру проституции, и Душа-Эго содрогается в спящей Форме… Ее сердце разрывается от стонов голодающих, глаза слепнут в дыму горящих деревень, разрушенных домов, больших и малых городов в курящихся руинах…
И в этом кошмарном сне он вспоминает тот миг помешательства в своей воинской жизни, когда стоя на горе мертвых и умирающих, правой рукой размахивая обнаженным мечом, по самую рукоять обагренным дымящейся кровью, а левой – знаменем, вырванным из рук солдата, умирающего у его ног, он зычным голосом возносил хвалу к трону Всемогущего, благодаря его за только что одержанную победу!..
