— Да простят нас боги недр! Да как же… — поотвисали гномьи челюсти.
— Во имя гранита! — взревел сквозь зубы, закинув голову назад, Торин и сжав кулачищи для удара по столу.
— Полегче, грозный король, — мягко улыбаясь, Тиринар придержал кулак короля. — Рубинид расплещешь. — Связь оборвалась на переправе. Они не узнали.
— А то поле где его поймали? — нервно теребил бороду глава Горна Дарал. — О нем? О нем узнали?
— Со всей уверенностью скажу что да, — Тиринар пригласительно перевел взгляд с Буракна на графин с тягучим веселящим напитком.
— Срочно распоряжусь, чтоб с него кристаллы перепрятали, — главнокомандующий Гурн резко встал из-за стола и направился в соседнюю комнату давать распоряжения по кристаллам связи.
— Я к тебе присоединюсь, ведь мы таких же тварюк ловили и у себя в Горне при закладке кристаллов, — заторопился Норд. — Надо все исправить!
— Хоть мы и были несведущи, но в Горн их не затаскивали, — широко распахнув глаза, почти клялся Дарал. — Мы их там, на месте и… приговаривали.
— И это правильно. Такой подход мне нравится больше, — раскованнее улыбнулся Тиринар.
Гномы жадно наполнили кубки. Нервозность душила глотки бородачей требуя немедленного возлияния.
— За Великих Богов Тироля! За их славу! За их мощь! За благосклонность! — горячо выпалил Торин, сверкая карими глазами полными благоговения.
— За Богов! — хором грянули гномы, утолив довольные улыбки щедрыми глотками рубинида.
— За себя выпить конечно заманчиво, да как-то несподручно что ли. Я за вашу удачу кубок осушу. Везучие вы наши, — Тиринар сделал несколько глотков и глубоко откинулся в кресле, довольно полуприкрыв глаза.
Перенапряженный разум требовал сна. Хоть мимолетного, хоть урывками, но все же сна. Почти провалившись в полузабытье, Тиринар устремил видение сквозь пространство на свою сияющую драгоценность. Уки вилась сияющим светлячком над громадиной нарождающегося парящего города. Ему открылось как парит, остывая пластичный текущий камень, превращаясь в великолепие дворцов и башен, как извивается и дрожит ее стан в волнах магического напряжения. Он любовался, скучал, и снова любовался, проваливаясь все сильнее и сильнее в воздушные обволакивающие грезы забытья.
— «Мы успеем, Капелька, успеем!» — пульсировало в торопящемся разуме Великого, желающем обогнать сам безжалостный хлыст времени. — «Лиль и Айми уже мчаться серебристыми стрелами над кронами Великого Леса к каскадам Ини. У них получиться. Девчата смышленые…» — пред впадающим в расслабляющее марево сна сознанием всплыли картины разговора с русалками, в котором именно им Укишера и Тиринар доверили работу со Светгардионами по созданию куполов обороны над дворцом у каскадов озер реки Ини. По лицу Тиринара медленно заскользила улыбка. Он вспомнил пригорюнившиеся милые личики, услышавшие приказ. Великий не удержался и подсмотрел сквозь пространство на трогательную церемонию отбытия русалочек из Фиэнея. Провожать их отлет с огромными букетами цветов собрались чуть ли не все пленённые до глубочайших сердечных глубин всадники Генара на своих драконах. Эти горящие взоры, эти сдержанные, затаенные вздохи и такие милые простые надежды на расположение девичьих сердец. Безупречная, простая, чистая любовь мира Эндоры. Он хотел видеть ее снова и снова. Хотел видеть ее везде по всем бескрайним просторам этих земель. И сделает все, чтобы удержать и сохранить ее…
