— Вот если не поторопимся нам Арл такой аккомпанемент исполнит, что блистать нам в танцевальных судорогах агонии до полного феерического истления! — добродушно улыбнулась Уки. — Подружка очнись от грез сладострастных и в бой!!!
— Сладострастные грезы — как поэтично… — Уки чуть воздела указательный палец вверх словно рисуя строфы.
Сладострастные грезы,
В мраке тихом, безликом
Словно сладкие розы
В дивном сне позабытом.
Грезы неги и стонов
Жгучих ласк и лобзаний
Льют огонь раскаленный
Недопитых желаний.
Льют на душу во мраке,
Что остыла и тонет
Что взлететь уж не сможет
О забвении что молит…
— М-м-м…Красиво… но ты давай завязывай с этой поэтической мрачной обреченностью! О забвении молит, видите ли! Выше клюв, красотка! Ты здесь, Дрел с тобой, да и рассудок… я надеюсь… снова с тобой, — Уки по-дружески положила руку на плечо Чари. — Воля к жизни куется только в невзгодах! А их нам с тобой не занимать!
— Вот то-то и оно, — грустно улыбнулась в ответ Чари и расправила белоснежные крылья. — А хочется мира и покоя. Я возьму обломки, что справа.
— Кому ж не хочется… А мне как раз приглянулись вон те левые, — Уки кивком головы указала на здоровенные парящие и немного вращающиеся каменные глыбы. — Веселье только начинается, сестренка! — Уки озорно подмигнула подруге.
— Сестренка! — Чари подмигнула в ответ и звонко рассмеялась.
Магия двух Богинь Тироля вонзилась в парящие осколки бывшей тверди под Илуной. Трехмерные руны оплетали и спутывали, раскаляли и заставляли течь кипящий пластичный камень в границы пространственных проекций города. Тысячами алых змей, окруженных мириадами разноцветных светлячков — рун, парящий хаос поля сражения Арла и Нианны потянулся ввысь, наполняя призрачные вены грандиозного эскиза Великих.
Понимая друг друга с полу жеста, с полу взгляда над колоссальным движением каменных масс обрамленных полыханием чистой Фару из мира Огня метались росчерки двух сияющих звезд. Чари и Уки боролись здесь и сейчас за свое будущее. Боролись с отрешенной самозабвенной женской решительностью. Боролись за будущее своих желанных детей и любимых мужей.
— Амдебаф просыпайся!!!
Кто-то нагло толкал спящего дракона прямо в нос.
— Сейчас выдохну и осыплешься прахом ко всем смердючим демонам! — недовольно прорычал Амдебаф, сладко причмокнув в предрассветной дреме. — Нахальная морда… или что у тебя там. — Амдебаф отмахнулся лапой от Ерртора, как от назойливой мухи чуть не размазав его по полу. Тяжелая лапа лязгнула растопыренной пятерней когтей об пол. — Спаситель Фиэнея изволит отдыхать, — едва внятно пробурчал дракон, — а будить дракона скверная примета…
