Пещера Иррады действительно уцелела. Не сильно просторная, но все же Амдебафу она показалась уютной. Стены и пол еще хранили запах матери и от этого воспринимались безмерно родными. Великий поблагодарил драконов, сопроводивших его, и пожелал остаться один, тут же закрыв вход пеленой непроницаемого магического барьера.
— Ерртор! Ерртор, отзовись! — торопливо позвал Великий, обшаривая взором пещеру.
Из пещеры внутрь шел просторный тоннель, по которому можно было свободно прогуляться в очень манящие чем-то знакомым недра Генара. Рядом с ним в стене виднелась довольно широкая дверь в отдельные покои явно для двуногих. У Амдебафа в нее помещался только нос, да и тот упирался рогом в проем.
Дракон примостился, вперив правый глаз в проем, и тут же обнаружил на полу слабое дымчатое черно-серое мерцание. Наспех состряпанное заклятье невидимости растворялось, проявляя золотой блеск одежд, лежащего без сознания то ли эльфа, то ли Лорда Зираиды.
Дверная рама треснула и разлетелась вдребезги, грохнув дверью об пол, когда Амдебаф пытался просунуть в комнату лапу, дабы вытащить уже почему-то полюбившегося эльфа к себе в пещеру. С трудом и затаенной руганью, но это удалось. Золотая скорлупа доспехов с черно-серой, почти желеобразной массой преобразованного артефактами Зираиды, тела всадника, проскрежетав по полу, легла рядом с драконом.
— Вот и как тебе помочь, герой, в таком неизвестно рыхло-пластичном состоянии? — нервно сетовал Амдебаф снова и снова всматриваясь в то, что представлял сейчас собой Ерртор. — Неизвестно во что эти летающие каменюки превратили бы город если б не ты.
Амдебаф чувствовал ровную, но очень слабую пульсацию Фару в этой неизвестно как удерживаемой вместе живой материи и сделал единственное, что ему оставалось — сгреб это все в охапку к животу, укрыл крылом и направил в него ровное течение восстанавливающей жизненной силы из сердца… почти мгновенно провалившись в сон.
Тепло…
Знакомое… родное…
Гулкие… размеренные… уверенные удары сильного сердца…
Легкий мимолетный шелест чешуи, слегка прохладная сырость в воздухе и отдаленный гул водопада…
Дом… Душа парила по волнам радости…
Для Ерртора не было ничего роднее. Он здесь, спит рядом с любимой подругой Иррадой. А все что он видел и помнит… лишь кошмарный, приснившийся перед очередным вылетом к скалам Тироля, сон.
— Все сон, — слегка причмокнув губами и поерзав, прижимаясь к теплому драконьему животу, прошептал Ерртор. — Это был просто кошмарный сон, Иррадушка.
