Боль медленно отступала. Легкие едва-едва, принимали, обжигаясь, внутрь раскаленный полный стекольной пыли воздух. Аларанд открыл голубые глаза и, пошатываясь, поднялся с земли. Над выжженной раскаленной твердью еще носились пыльные буруны, творя из разгорающегося дня зону унылых сумерек.
— Варула!!! — ноги не слушались, но всадник с погибшей половиной сердца спотыкаясь устремился к бездыханной небесной подруге. Тонкая, как и само смертоносное серебро торчащего из головы лезвия, струйка крови медленно сочилась в серо-черный прах многострадальной земли. — Варулушка!!! — всадник обнял подругу за голову, а пустынный мир вокруг поплыл, утопая в слезах прощания с родной душой.
— Ты отдашь мне кристаллы и откроешь их тайну, — приятный женский голос за спиной властно заползал в душу всадника, без слов обещая что-то невозможное.
Аларанд сдвинул брови. Резкий рывок, поворот и клинок его меча полыхнул голубым светом, устремляясь вперед. Но вязкое пространство словно вклеило окаменевшее в магии сетей тело в воздух. По доспехам Великих проскальзывали миниатюрные алые молнии, стягивая обездвиженного воина силовыми линиями.
— Ц-ц-ц, — поцокала языком, стоящая в пяти метрах, Великая, сдерживая всадника магией из растопыренной пятерни левой руки. — Отдашь по доброй воле или со страданиями — мне все равно, но отдашь! Ты и все твои камушки отныне мои!
Пыль за спиной Хотари осела и взору Аларанда открылся, лежащий на боку с огромными оплавленными зияньями бортов, гигантский чудо-корабль Арллура. Дыры еще краснелись раскаленными краями, а внутри них бесновались отчаянно-радостные длинные языки пламени.
Лицо всадника озарилось величественной, победоносной улыбкой.
— Тебе, мерзкая Тень Арла, никогда не достичь Генара, если десяток стражей смогли остановить твои войска! Неужели ты серьезно думаешь, что сможешь противостоять нашей армии и Богам Тироля? Ты лишь тень нашей Богини! Я иду к тебе Варула, да благословят нас небеса!
Нианна приметила как эльф двинул языком, извлекая что-то из-за щеки и мимолетный блеск кристалла в его рту под сжатыми челюстями превратился…
Выходное гало руны прыжка словно тряпичную куклу остервенело выплюнуло Великую в каменную осыпь у стены скального периметра. В двух километрах южнее гасла белая звезда, предавшая раскаленному погребальному свету бездвижное тело дракона и, спасающего тайну кристалла, всадника-стража. Вслед за ним затихшую, но еще горячую твердь украсило еще восемь распустившихся белоснежно-огненных цветов жертвенной смерти. Всадники покинули мир живых, сохранив вверенную им тайну гномьих кристаллов.
