Быстрые шаги несли Владыку Энирала уцелевшими коридорами отстраивающегося Магистрата. Взбудораженный недавней вестью Тиринара Совет магов вновь торопился к залу собраний у старого уцелевшего кряжистого тысячелетнего дуба, в чьей коре еще торчали множества впившихся осколков стекла обрушившегося свода. Горел кристалл и в руке летящего на запад с сотней драконов ордена Владыки Анари. Сиял малиновым светом кристалл и на столе короля Гилиира и королевы Омелии, проецируя на фоне обгорелого ландшафта у внешнего периметра Арллура мощные взмахи драконьих крыльев, занимающих ударную позицию.
Красный, вытекающий из отвесной скальной гряды Арллура, каменный язык означал лишь одно — демон собирается выползти из своего логова. Собирается испробовать прочность своей клети и ее охраны.
— Мы не успеем к вам! — сурово прищуренные глаза Анари требовали и молили. — Если увидите, что силы не равны, что сдержать Арловый выводок вы не в силах — отступайте! Невидимость прикроет ваши крылья! Ваша сила удесятерится в Фиэнее. Для его обороны и обороны Генара вы живые много важнее, чем геройски павшие малым числом! Я надеюсь, благоразумие и общая польза удержат вас от геройских глупостей! Удачи и пусть небеса берегут ваши крылья и головы!…
…Нианна и Улир гордо стояли на носовой смотровой площадке Арлинга. За их спинами находились по пять телохранителей-Арканов из самых молодых и сильных вновь прибывших. Низко вибрируя тремя днищевыми силовыми ядрами-движителями, небесный корабль величественно вплыл в скальную расщелину, медленно продвигаясь к завалу устроенному Укишерой и похоронившему под собой добрую дюжину Шелтров. Бронированные гиганты сопровождения чеканили поступь ровными шеренгами по черно-глянцевой дороге испещренной рунописями Господа. За авангардом Шелтров почти бесшумно ползли на трех подбрюшных по-змеиному извивающихся утолщениях плоские боевые машины Сетчинары. Их боковые конечности манипуляторы были плотно прижаты к корпусам. Все остальное воздушное пространство от Арлинга почти до самого входа в озерные пределы города заполняли стройные порядки Флайдов.
Грудь Хотари вздымалась немного нервно. Почему-то она волновалась. Горечь прежнего поражения, нанесенного Укишерой, боль мучительной смерти от ее магии и еще большая мука от того что ее друзья, несмотря на ее жертву отвернулись от нее, не захотели понять своего блага… Все это терзало душу. Какая-то смутная вина пред обреченными на будущую смерть Эндорцами, какая-то недосказанность в таинственном гласе Господнем — все бередило и не покоило, коробило незыблемость убеждений и колебало.
