Затем так неожиданно, как будто на них вылили ведро воды, Ник отпрянул назад. На его лице появилось знакомое бесстрастное выражение, словно он надел маску. Его руки потеряли свою грубость, и он начал, как много раз до этого, медленно, продуманно соблазнять ее.
Ощущение тщетности ожиданий охватило Клер. Хотя она была не очень опытна в том, что касалось мужчин, но инстинктивно понимала, что, если Ник не раскроется, не позволит чувствам свободно выйти наружу, нет надежды, что он будет любить ее так, как она того хочет. Так, как она любит его.
Две недели спустя, проводя совещание с руководителями подразделений, Ник поймал себя на том, что думает о жене. Он вполуха слушал доклад Кена Будро, вертя в руках ручку. Образ Клер наполнял его сознание. Что с ним происходит? С тех пор, как они вернулись в Хьюстон, он не переставая думал о ней. Сколько бы раз Ник ни твердил себе, что его единственная цель в постели — это зачать ребенка, он знал, что обманывает себя. Каждый раз, когда он касался Клер, терял контроль над собой. Ник не хотел этого. Подобные эмоции нарушают жизненный порядок. Толкают на глупые, иррациональные поступки. Делают человека слабым и уязвимым.
Он начнет бороться с этой слабостью, будет изживать свои чувства к ней. Потому, что не должен, не может влюбиться в собственную жену.
С Ником было что-то не то. Он ничего не говорил, но Клер чувствовала, что муж изменился за те несколько недель, которые прошли после возвращения из свадебного путешествия. Ник по-прежнему был добр, заботлив, внимателен. Но в нем появилось какое-то беспокойство, тревога. Быть может, его волновало то, что она все еще не беременна?
Каждую субботу после обеда он куда-то уходил, ничего ей не говоря. Это беспокоило Клер. Она понимала, что по условиям их соглашения Ник не обязан рассказывать ей все, но ее задевала его скрытность. Наконец Клер не выдержала. Она отдыхала с книгой в руках, когда вошел Ник и небрежно сказал:
— Я ухожу, на несколько часов. Пока.
Клер отложила книгу и посмотрела на мужа. На нем были белые шорты, белые спортивные туфли и голубая рубашка.
— Куда ты идешь, Ник? — спросила она. Вначале ей показалось, что тот не собирается отвечать. Несколько мгновений его голубые глаза задумчиво изучали ее лицо.
— В детский дом в Буффало, — наконец произнес он.
Ответ был настолько неожиданным, что Клер не сразу нашлась, что сказать. Потом спросила с улыбкой:
— Можно мне пойти с тобой?
Детский дом стоял на вершине холма неподалеку от центральной части Хьюстона. Когда-то хозяином этого дома был человек, разбогатевший на нефтяных месторождениях. Он потерял свое состояние так же легко, как и приобрел — главным образом, за игорным столом. Дом был выкуплен группой состоятельных граждан и превращен в детский приют.
