— Какой парень?
Клайд пожал плечами.
— Откуда мне знать? Вчера кто-то позвонил сюда, сказал, что он с вашей работы, попросил починить все, что требует ремонта, и заодно заменить шины.
Ник! Кто еще это мог быть? Ярость заклокотала в ее груди. Будь он проклят!
— Клайд, это невозможно. Простите, но произошла ошибка. Я не могу заплатить за всю эту работу, — запинаясь, пробормотала она.
— Счет уже оплачен, мисс Кендрик.
Клер взглянула на подругу, та подняла бровь. Стиснув зубы и не говоря ни слова, она села в машину.
По дороге домой Клер то проклинала Ника, то восхищалась легким ходом отремонтированного автомобиля. Она знала, что, если позвонит ему, он опять будет все отрицать. Так и оказалось.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — заявил он.
Самым худшим было то, что вмешательство Ника подчеркивало слабость Клер. А она не хотела быть слабой.
На следующий день он начал действовать через Китти. Когда в четверг вечером Клер заехала в «Пайнхэвен», нервничая из-за того, что на дворе уже февраль и первое марта не за горами, то увидела, что мать ест дорогой шоколад, а на ее тумбочке стоит огромный букет цветов.
— Откуда эти цветы? — спросила Клер у миссис Провеет.
Та пожала плечами.
— Не знаю. Их принесли до начала моего дежурства.
Клер даже не рассердилась. Особенно когда увидела, сколько радости это доставило Китти. В конце концов, какое она имеет право лишать мать этого маленького удовольствия?
Потом Китти стала каждый день получать небольшой подарок: браслет, духи, сладости, отделанный кружевом носовой платок, шелковый шарф, фарфоровую музыкальную шкатулку. Мать была в восторге. Клер — на грани нервного срыва.
Она устала противиться тому, что предлагал ей Ник. Устала искать решение проблемы с Китти. Устала от одиночества. Устала от всего.
Клер не знала, как долго она сможет выстоять и хочет ли этого. Почему бы не ухватиться за ту возможность, которую предлагает ей Ник? В конце концов, он был с ней вполне откровенен. Все, что он хочет от нее, — это обеспечить ему спокойную семейную жизнь и родить детей.
Дети. Клер почувствовала спазм в груди. Завтра она попробует в последний раз убедить Ника оставить ее в покое. Потому что, если он и дальше будет продолжать в том же духе, у нее не хватит сил сопротивляться.
Утром она позвонила секретарше Ника и спросила, когда тот сможет принять ее.
— Он будет ждать вас в десять, — сообщила Ванда.
Ровно в десять Клер поднялась на пятидесятый этаж. Когда она вошла в кабинет Ника, он встал и улыбнулся.
