Когда раздался звонок в дверь, Эллен была в кухне. Оставив стряпню, она торопливо вышла в прихожую – на крыльце, вглядываясь сквозь сетчатую дверь, стояла Пруденс Мюллер. Пытаясь скрыть удивление, Эллен пригласила ее в дом.
– Я думала, вы все на работе.
– У меня сейчас перерыв на ленч, – пробормотала Пруденс.
– Ах да, ты же работаешь в аптеке. Надеюсь, ты не шла пешком всю дорогу из города по такой жаре?
Пруденс пролепетала что-то насчет велосипеда. Лицо ее было пунцовым от жары и спешки. Упорно избегая взгляда Эллен, она принялась теребить поясок юбки. Ей было явно не по себе, и Эллен почувствовала ответное смущение, смешанное с жалостью: девочка выглядела такой откровенно некрасивой. Глядя на нее, Эллен ощутила прямо-таки материнский зуд: будь Пруденс ее дочерью, она бы первым делом сводила ее к дерматологу, посадила на диету и заставила сменить гардероб. Пенни никогда не выглядела так скверно, даже в период подростковой нескладности и прыщей. Но тут, похоже, случай безнадежный: характер у Пруденс был столь же безвольно-мягким, как тусклые пряди ее волос.
– Могу я что-нибудь сделать для тебя? – ласково спросила Эллен.
– Дайте мне зелье.
Робко примостившаяся до этого на краешке стула, Пруденс вдруг подалась вперед, и на какую-то секунду Эллен показалось, что она сейчас бросится к ее ногам. Неверно истолковав молчание, девочка горячо продолжила:
– У меня с собой почти десять долларов – девять и семьдесят пять центов. Если этого мало...
– Погоди. Остановись.
Эллен поднялась. Если бы она этого не сделала, то заорала бы дурным голосом или хватила бы об пол стеклянную вазочку с буфета.
– Давай начистоту. Я поверить не могу... Какое зелье тебе нужно? Я ведь не врач.
– Приворотное. Какое вы дали Джойс, чтобы Стив помирился с ней. Завтра вечером танцы. У меня с собой...
– О Господи, – только и смогла выговорить Эллен. Проработав столько лет с подростками, она думала, что уже ничему не способна удивляться, но, как выяснилось, ошибалась. Сейчас она не знала, как себя вести. Молча воззвав к небесам о помощи, она опустилась у стула на колени и ласково сжала ладони девочки.
– Это Джойс сказала тебе, что я дала ей... приворотное зелье?
– Нет, разве она сознается! Она ни за что не согласится помочь мне хоть чем-нибудь и только посмеялась надо мной. Надо мной все смеются, все время. Но я знаю, – Пруденс скосила глаза, и взгляд от этого получился отталкивающе-хитрым, – я знаю про вас.
– Послушай, девочка моя, ты даже сама не сознаешь, как ошибаешься. Ты ведь ходишь в церковь, правда? Значит, должна знать...
