– Приблизительно так я и думал. Но будь осторожнее в присутствии миссис Грапоу. Ты вряд ли подозреваешь об этом, но она обладает огромным влиянием в городе. У нее в руках закладные на половину ферм в округе.
– Ты смеешься! Эта мясистая дурища...
– Глуп тот, кто глупо поступает. Как выражается Эд, она «заездила» трех мужей и после каждого получала довольно значительное наследство.
– Ну, на этот дом у нее нет закладной... Надеюсь, гроза не причинила городу большого ущерба?
Какое-то время они еще поболтали о погоде, и Норман повесил трубку. Эллен немного почитала в гостиной и рано легла спать. С некоторых пор она предпочитала оставаться внизу, пока глаза не начинали слипаться, и раздевалась в темноте.
Почти до конца недели Эллен занималась садом. После дождя сорняки, казалось, росли прямо на глазах. Всего лишь однажды она выбралась за сорок миль, чтобы позавтракать с подругой в небольшом городке, славившемся своей старинной гостиницей. Потом они до вечера бродили по берегу в поисках редкостей, и домой Эллен вернулась только в сумерках: усталая и грязная, но чрезвычайно гордая своим трофеем – причудливой раковиной. Довести этот реликт до совершенства заняло у нее немало времени, и в Чуз-Корнерз она решила съездить лишь в субботу. Ей хотелось повидаться с ребятами: кроме Нормана, это были единственные приятные ей люди в округе.
Остановившись у магазина, Эллен, как и ожидала, обнаружила их на веранде – в полном составе. Боб Мюллер тоже был среди них. Эллен твердо решила не замечать его: хотя после выстрела он сделался в некотором роде жертвой, это не снимало с него вины и не изменило ее неприязненного отношения.
Ребята приветствовали Эллен с непринужденностью старых друзей, и она с улыбкой поднялась на веранду, милостиво позволив Джойс купить для нее кока-колу.
Не успела она присесть на почтительно предложенный стул, как дверь лавки распахнулась и на пороге появилась миссис Грапоу. Сложив мощные руки на внушительных размеров груди, она сдержанно кивнула Эллен и строго произнесла:
– Не видела вас в церкви в прошлое воскресенье.
«Ага, – подумала Эллен, – это отчасти объясняет ее враждебность. Она считает меня гнусной язычницей».
– Я не была уверена, что моему приходу обрадуются.
– Но почему? – удивилась Джойс.
– В конце концов, я здесь пока чужая.
– Вам нужно в страхе и трепете молиться о спасении души, – торжественно провозгласила миссис Грапоу.
Это оптимистичное заявление было встречено гробовым молчанием. Улыбка Джойс погасла, а Стив прекратил насвистывать.
