– Мне пришлось кое-чему научиться. Трое моих племянников без конца притаскивали домой всевозможный хлам: джипы-развалюхи, ржавые останки грузовиков, машины без моторов и моторы без машин... Впрочем, это было только к лучшему: они всегда ремонтировали мою машину и научили мою дочь кое-чему. Понимаете, она младше их и постоянно ходила за ними по пятам. Правда, скоро все это кончится. Я буду скучать по всей этой кутерьме. И по ним тоже, конечно. Но наступает момент, и наши дети покидают нас, так ведь?
– Мы жить не можем без избитых фраз, – обронил Эд.
– Конечно, мне будет тяжелее, чем им, – продолжила Эллен, игнорируя это сдержанное замечание. – Они уже сейчас рвутся из дома. Моя дочь этим летом собирается в Европу. Не в одиночку, – ей только семнадцать, и я никогда не позволила бы ей отправиться в путешествие с одним рюкзаком и билетом на самолет в кармане, подобно всем этим бедняжкам, – она поедет с одноклассниками. А осенью, если я куплю дом так далеко от Вашингтона, она поселится в интернате при частной школе, в которой сейчас учится. Правда, она может приезжать на уик-энды и...
Машину тряхнуло на ухабе, и Эллен больно прикусила язык. Эд вцепился в руль, как будто боясь, что тот вырвется. Взгляд его остекленел. Бесенок внутри Эллен посочувствовал бедняге: ее болтовня должна быть невыносимой для затворника, который терпеть не мог женщин. Но приступ все еще держал ее в своих тисках, и Эллен безжалостно продолжила:
– Два моих племянника уже учатся в колледже, а третий собирается поступать нынешней осенью. Так что самое время менять жизнь. Так или иначе, семья распадается. А тут еще Джек получает назначение за границу... Он предложил оставить мне дом – в Бетесде, – и это прелестный дом, но он никогда не был моим. Он всегда принадлежал Джеку. И Луизе, моей сестре. Она так любила его, но ее уже нет, и я не могла менять в нем что-нибудь. Она была такой молодой. Никто из нас и не думал, просто представить не мог, что у нее больное сердце... Ладно, прошло уже десять лет, и вы, наверно, считаете, что мне следовало бы примириться с этой смертью. Джек не примирился, но он всегда был таким удивительным, таким неунывающим и понятливым... Я рада была хоть чем-то помочь ему и мальчикам. Мне самой это было приятно. Мы с Пенни жили в тесной городской квартирке. Я всегда отлично уживалась с мальчиками, а они на самом деле нуждались в ком-нибудь, кто хотя в отчасти заменил им мать. Джеку пришлось бы нанять экономку, а вы ведь знаете, как сложно найти хорошую.
