Территориальные приращения за 304 года царствования Романовых действительно имели место, но в сравнении с оставленной в наследство территорией оказались весьма скромными, а главное – малообъяснимыми. С 1613 по 1917 год состоялось присоединение Новороссии, Крыма, Закавказья, Бухарского эмирата, Финляндии и части Польши. Впервые у России появились колонии в традиционном понимании – вассальные территории с марионеточными правительствами (Грузия). Но каким образом они обеспечили «золотой век русской цивилизации» – большой вопрос. Да и был ли этот век «золотым»? Первые Романовы не были политиками в прямом смысле слова. Это была теократическая династия, ориентированная на византийские ценности, которые, впрочем, она трактовала очень своеобразно. Из византийской цивилизации Романовы почерпнули не научные и культурные достижения, а исключительно религиозный фундаментализм.
Византийское наследие в Русском царстве до Романовых мыслилось не только как политическое или мистическое преемство с одной лишь Империей Восточного Нового Рима, но и как включение в мировую традицию, которая вела свое начало от царственного венца творения Адама, от «царя» послепотопного человечества Ноя, через богоутвержденную династию царя-пророка Давида до самого Христа. Римский император Константин после Первого Вселенского собора провел в 326 году полномасштабное расследование убийства царя царей Иисуса, которое отмечается как Воздвижение Креста Господня. Таким образом, Константин установил христианское право в масштабах Римской империи. Именно так он воспринял наследство в племя Иафетово от богоустановленного престола иудейского65. От Константина наследие передавалось до последнего византийского императора Константина Палеолога, погибшего на стенах Царьграда. Подобные династии были в ряде стран Европы. Вспомним Священную Римскую империю германской нации: династия существует до сих пор. Идея «Третьего» Рима, созданная наспех и для конкретных политических задач в XIX веке, не имела тогда хождения. Рим был один. С ним за мировое господство сражались «варвары», «вандалы», под водительством Одоакра, для борьбы с ним создавались «Змиевы валы», с ним замирялись при Иване III перед лицом общего врага.
Но борьба за влияние в мире для Романовых ограничилась лишь борьбой за влияние исключительно в православном мире и заставила Москву вводить у себя «греческие» порядки. О том, что Москве тех времен было далеко до авторитета Константинополя, говорит, в частности, такой факт: в конце 1640-х иеромонах Арсений (в миру Антон Путилович Суханов) из подворья Зографского афонского монастыря, расположенного в Молдавии, доносил царю и Московскому патриарху об имевшем место на Афоне сожжении книг московской печати (и некоторых иных славянских книг) как еретических. В Александрийской патриархии посчитали это решение слишком радикальным, но в целом… согласились. По мнению патриарха Пассия, московские книги «погрешали в чинах и обрядах». А поскольку московские правители замахнулись ни больше ни меньше, как на Рим, то основой политики первых Романовых на долгие годы стала борьба с ересью. Она отнимала все силы «новых римлян», поэтому государственное строительство, внешняя политика и экономика развивались «по остаточному принципу». Теперь идея создания «Рима № 3» новым реформаторам виделась через утрату независимости, замену традиционных русских парадигм развития парадигмами греческими, и Романовы отвечали на греческие вызовы. Историк церкви Н. И. Кореневский пишет об этом так: «Сам царь Алексей Михайлович был убежденным грекофилом. <…> В обширной переписке с восточными патриархами вполне определенно высказывается цель Алексея Михайловича – привести русскую церковь в полное единение с греческой. Политические взгляды царя Алексея, его взгляд на себя как на наследника Византии, наместника Бога на земле (выделено мной. –
