Свободных мест в актовом зале оказалось больше, чем следовало бы. Оглядывая ряды сидящих девочек, я поняла: примерно половину из них оставили дома или уже забрали домой. Это же я обнаружила и в собственном, здорово уменьшившемся классе, когда делала перекличку. Уже разнесся слух, что погибшая девочка училась в Эджворте. Теперь они ожидали только подробностей.
— Это будет трудное для всех нас время, — нараспев вещала Элейн, — но я надеюсь на ваше достойное и скромное поведение. Пожалуйста, уважайте частную жизнь Шефердов. Если к вам обратятся из средств массовой информации, не делайте заявлений ни о Дженни, ни о школе и ни о чем, что связано с расследованием. Я не хочу, чтобы кто-то из учениц Эджворта общался с журналистами. Любая нарушившая запрет получит предупреждение. Или того хуже.
Многих девочек постарше, казалось, куда больше огорчило вето на общение со СМИ, чем новость о Дженни. Я обратила внимание: их откровенные слезы ни в малейшей мере не потревожили безупречный макияж.
— Пока я разговариваю с вами, школьный секретарь связывается с вашими родителями, — продолжала Элейн. — Мы просим их забрать вас или организовать присмотр в следующие несколько часов. До конца недели школа будет закрыта.
Мне показалось, старшего инспектора Викерса немного озадачил всплеск возбуждения, пронесшийся по актовому залу. Меня не шокировало. Девочки, как все подростки, бывали при случае эгоистичны и бездумно бесчеловечны. Они вполне искренне могли расстроиться из-за Дженни, но не упускали выгоды и для себя. Неожиданной неделей отдыха, не важно, по какой причине, пренебрегать не пристало.
Элейн подняла руки, и снова наступила тишина.
— Детектив, старший инспектор Викерс, возглавляет расследование этой печальной смерти и хотел бы кое-что вам сказать.
Возникло легкое волнение в зале. Мне стало интересно, доводилось ли Викерсу когда-нибудь находиться в центре внимания такого количества перевозбужденных особ женского пола. Забавно было наблюдать, как прямо на глазах его уши густо порозовели. Он шагнул вперед и наклонился к микрофону. Помятый, бледный, слегка потрепанный вид Викерса хорошо маскировал его жесткую натуру.
— Спасибо, мисс Пеннингтон. — Он слишком близко наклонился к микрофону, и звук «п» в фамилии Пеннингтон прозвучал как выстрел из-за чрезмерного усиления. — Я бы хотел попросить всех, кто располагает любой информацией о Дженни Шеферд, без стеснения поделиться ею со мной или с кем-нибудь из моей группы. — Он кивнул в конец зала. Я повернулась, как и все остальные, и вздрогнула, заметив Эндрю Блейка, прислонившегося к дверному косяку, и двух полицейских в форме рядом с ним. Вэлери предположительно занималась Шефердами.
