— Нет, конечно. Я могу написать статью. Могу, конечно, помочь людям. Но, что б — убить?!! Нет уж! Тут, вы перегнули!
— Ничуть! Ничуть! Я вот вам приведу пример! Напишите вы статью, а завтра, людей, про которых вы напишите — расстреляют! Вот и все. Вы и убьете их! Клюфт чуть не поперхнулся горячим чаем. Этот Богослов Иоиль, словно знал, что сейчас Павел будет писать статью — о судебном процессе в Минусинске. Статью, от которой, в принципе, будет зависеть общественное мнение и может быть, и судьба, тех самых подсудимых — врагов народа. «Нет! Странный тип! Надо его завтра же сдать в милицию! Завтра! Сейчас уже поздно. Да и в милиции не поймут. А вот завтра, он пойдет и расскажет о странном типе!» Клюфт нашел выход. Нужно уложить спать этого подозрительного типа. Нет, зачем он пустил его в дом?
— Вы, наверное, спать хотите?
— Вообще то нет, я вообще не сплю почти, — ответил равнодушно Иоиль.
— Вы ложитесь, вон на ту, маленькую кровать. Там постель чистая, — настоятельным тоном, будто не замечая, слов Иоиля, сказал Павел.
— Ну, хорошо. Я вижу, вам мешаю. Вам, наверное, поработать надо. Я полежу. Отдохну. Я буду молчать. Вы, делайте. Делайте, — Иоиль послушно встал с кресла и, подойдя к кровати — не расстилая ее, улегся поверх покрывала. Он, вытянул ноги и подложив руки под голову, закрыл глаза. Клюфт посмотрел на него со злобой. Он разозлился на этого человека — бесцеремонно напросившегося на ночлег и говорящего сейчас странные слова. Павел грубо спросил:
— А вас Иоиль, почему до сих пор не арестовали? Тот не открывая глаз, устало ответил:
— А почему меня должны арестовать?
— Ну, вот вы ведь, ведете буржуазную пропаганду! Религию насаждаете в массы! Людям голову дурите!
— Это с чего это вы взяли? — Иоиль говорил это равнодушным тоном. Клюфту показалось, что Богослов зевнул. Он лежал, не открывая глаз, и не двигался. Словно это был не живой человек.
— Как это с чего?! Вы же, как я понимаю, про Бога рассказываете? Так ведь?
— Ну да…
— А ведь, это вранье!
— Это почему?!
— Да потому, что Бога нет! Это выдумка! Сказка, придуманная попами и капиталистами, что бы усыплять бдительность трудового народа! Иоиль молчал. Он затих, словно не зная, что ответить. Клюфт обрадовался! Он сказал правду в глаза этому аферисту и тот, своим молчанием, признался, что он обманщик! Это была какая то триумфальная, для Павла, тишина! Еще через минуту Клюфт подумал, что Иоиль уснул. Он даже не дышал. Лежал без движения — словно покойник, вытянувшись на кровати. Павел прислушался. Подойти потрогать пульс? Может, умер? Еще этого не хватало! Потом объясняй милиции — зачем он пустил в дом этого типа. Клюфт медленно встал со стула и крадучись подошел к кровати. Но в этот момент Богослов тихо спросил:
