Пока все это проносилось в голове Петра, сын Марии пошатнулся и замер.
— Я устал, устал, — пробормотал он и оглянулся в надежде хоть на что-нибудь опереться, будь то человек или камень. Но вокруг были видны лишь воздетые к небу кулаки и источавшие ненависть глаза. На мгновение ему показалось, что он слышит шорох крыльев над головой, и душа его воспрянула. Может, Бог смилостивился над ним в последний момент и послал ангелов на помощь? Он поднял глаза и увидел над собой стаю ворон. Ярость охватила его. С упрямой решимостью он шагнул вперед, решив во что бы то ни стало добраться до вершины. Но камень из-под ноги сорвался вниз, плотник споткнулся, потерял равновесие — и тут Петр, рванувшись вперед, подхватил его под руки и, взяв крест, взвалил его на собственные плечи.
— Позволь мне помочь тебе. Ты устал, — смиренно произнес рыбак.
Сын Марии повернулся и посмотрел на Петра, но узнать его не смог. Весь этот путь представлялся ему одним сплошным кошмаром. Но теперь плечи его стали свободны, и ему показалось, что он парит, как парят во снах. «То был не крест, — подумал он, — то была пара нераскрывшихся крыл!» И утерев пот со лба, он уверенно двинулся за Петром.
Языки раскаленного воздуха, как пламя, вились над камнями. Собаки, приведенные палачами, лежали, вытянув свои откормленные тела у края ямы, которую рыли их хозяева. Бока их ходили ходуном, с трясущихся языков стекала влага. Казалось, в этом пекле можно было расслышать, как закипают мозги. Границы реальности расплывались: добро и зло, крест и крылья. Господь и человек — все смешалось воедино.
Добросердечные женщины привели Марию в чувство, и, едва открыв глаза, она увидела своего босого изможденного сына — он был уже почти на вершине. Но перед ним шел еще кто-то, неся на плечах крест. Вздох вырвался из ее груди, и она обернулась как бы в поисках поддержки. Заметив своих соседей и рыбаков, она направилась было к ним, чтобы на кого-нибудь опереться, — но слишком поздно. Со стороны цитадели раздался рев трубы, новая группа всадников, вздымая тучи пыли, принялась прокладывать дорогу в толпе, и прежде чем Мария успела встать на камень и рассмотреть, что происходит, уже подскакали всадники в красных одеждах и бронзовых шлемах, и горделивые холеные лошади начали теснить евреев.
Наконец появился мятежный зелот. Руки его были связаны сзади, туника разорвана, длинные волосы приклеились к плечам, слипшись от пота и крови. Взгляд неподвижных глаз был устремлен вперед.
