Открытый путь [сборник] | страница 4

За беседой Хагбард не заметил, как солнце склонилось к закату, не видел он и никаких перемен в природе. Но Венена внезапно остановилась. Оглянулась кругом:

— Пора мне приступать к делу.

— Я не должен смотреть?

— Смотри, ради Бога. Только не встревай, покуда я не скажу.

Однако «приступать к делу» она не спешила. Выбралась на обочину и стала бродить по ней, время от времени нагибаясь. Хагбард увидел, что она сорвала несколько травинок и подобрала два-три прутика. С этой добычей она вернулась на дорогу, уселась прямо в пыль и принялась выкладывать из своих приобретений какие-то узоры. Было совсем не похоже, что она собирается впасть в транс или что-то подобное, хотя лицо у нее было весьма сосредоточенное. Наконец узор, по-видимому, сложился как надо. Тогда Венена произнесла несколько отрывистых фраз. Иные из них весьма напоминали. Хагбарду то, что он привык слышать в церкви, а некоторые звучали глухо и жестко, и он мог бы поклясться, что это ни в коем случае не латынь. Выждав несколько минут, она поднялась на ноги и с тем же сосредоточенным видом шагнула вперед. Потом отшвырнула травки-веточки и сообщила будничным голосом:

— Все. Путь открыт. В час перед закатом, честь по чести… — Последняя фраза показалась Хагбарду строкой из песни или стихотворения.

Он посмотрел вперед. Ничего не изменилось. Небо было чистое, по обеим сторонам дороги шумел лес.

— А если бы ты этого не сделала, что бы тогда произошло?

— Ничего особенного. Просто дали бы кругаля.

Когда стемнело, остановились на ночлег. По совету Венены костер разводить не стали. Она указала на ручей, бивший из-под корней бука. Хагбард напоил Гнедого и оставил его пастись на поляне. Потом они разломили пополам лепешку, лежавшую в его седельной сумке, и запили ее водой из ручья.

— Я бы с удовольствием предложил бы тебе вина, но его у меня нет.

— Я знаю. Тебе на этой дороге положено пить воду. — Непонятно было, серьезна она или насмехается.

— Венена…

— Да?

— Ты когда-нибудь бывала в Брошенной часовне? Она ответила без колебаний:

— Рядом — неоднократно. Untra muros[4] — никогда.

— Почему?

Она посмотрела на него с удивлением:

— Ты что, не слышал? Говорят, в часовню может войти только добрый человек, чистый сердцем и примерный христианин. Я — ни то, ни другое и ни третье.

— А многие ходили?

— Насколько мне известно, последнее время в ту сторону вообще никто не ходит.

— Почему? Боятся?

На сей раз она промедлила с ответом.

— Не думаю. По-моему, дело не в отсутствии храбрости. В Заклятых землях трусы не выживают.