– Узнав о планах сына, Елена Борисовна пришла в ужас. Начались слезы и мольбы пожалеть ее – она больше не могла торговать, сил не было, и мысль, что придется теперь еще много лет содержать сына, взамен отбывшего мужа, приводила ее в панику.
– Конечно, – пыталась достучаться она до Игоря, – у тебя есть талант, но живопись – слишком специфическая область, нужно быть выдающимся художником, иметь огромные связи, необыкновенную пробивную силу. Возможно, я в этом ничего не понимаю, но одного таланта мало. Что ты будешь делать, закончив учебу? На что жить? Я не могу больше стоять на рынке.
– Все образуется, – отмахивался сын так же, как много лет назад отмахивался муж. – Зачем перспективное планирование?
– Игорь настоял на своем. Елена Борисовна махнула рукой, дала ему все деньги, имеющиеся в доме, только попросила больше не рассчитывать на ее материальную помощь: у нее на руках была еще ее мать – больная старуха, которой требовался постоянный уход и дорогие лекарства.
– Учиться он уехал в Санкт-Петербург. Ему надоела постоянная опека матери, ее жалобы на здоровье, нехватку денег, безмерно раздражала бабка, небольшая квартирка, пропахшая лекарствами и болезнями. Парень посчитал, что, уехав в другой город, он уедет от всех этих проблем. Действительно, с родными он виделся редко, приезжая иногда на каникулы. Мать звонила, он звонил ей, но звонки эти были, скорее, данью вежливости: «Как дела? – Спасибо, нормально. – Что у тебя? – Все по-прежнему. – Бабушке привет. – Целую». Деньгами мать все-таки немного помогала, но это была капля в море его потребностей. Пришлось выкручиваться самому. Приторговывал по мелочам наркотиками, давал уроки рисования скучающим обеспеченным дамочкам – как проходили уроки, он предпочитал не распространяться.
– Учеба закончилась. Игорь получил диплом. Непонятно было только, что с ним делать. Продажа картин всеядным туристам давала ничтожные гроши, которых едва хватало на съемный угол в коммунальной квартире на окраине Санкт-Петербурга. На большее, он уже это понял, рассчитывать не приходилось. Не было умения пробиваться, расталкивая локтями окружающих, не было имени и связей в художественной среде. Даже уроки рисования для богатых дам как-то незаметно сошли на нет.
– Возвращаться в Москву и выслушивать упреки матери: «Я же тебе говорила!» – одна мысль об этом приводила в содрогание. Положение все ухудшалось. Он уже задолжал приличные суммы, и кредиторы требовали возвратить деньги.
