– Свидание назначили в кафе, в центре Тель-Авива. Излишне говорить, что на встречу отправилась парочка специальных сотрудников и спустя некоторое время в
– кабинете у старшего инспектора уже сидел молодой человек, лет тридцати, «весь какой-то тонкий», как охарактеризовал его про себя Шапиро. Действительно, тонкий нос, рот, узкий, как прореха от бритвы на ткани, сощуренные глаза. Особенно интересны были руки с тонкими, изящными пальцами. Они будто жили своей жизнью и, в отличие от лица, не подчинялись командам своего владельца. Лицо было бесстрастно, а вот руки выдавали сильное волнение. Они метались, переплетали пальцы, хватались друг за друга.
– Старший инспектор уже знал, что молодого человека зовут Игаль Шварц, он холост, два года назад репатриировался из России, проживает на съемной квартире. Покончив с формальностями, Шапиро приступил к основной части допроса.
– Этот кулон принадлежит вам?
– Разумеется, – ответил молодой человек.
– Но это женское украшение.
–
– Это вещь моей матери, – без запинки произнес задержанный – чувствовалось, что он уже успел кое-как сориентироваться.
– Но инспектор не дал увести себя в сторону родственных отношений. Не желая тратить время на вранье этого парня, он произнес:
– Вот показания Рами Полага, который утверждает, что медальон принадлежал его убитой подруге, Дорит Шульман. Каким образом он попал к вам?
– Из всего сказанного в мозгу Шварца, видимо, застряло только слово «убитой». Он позеленел.
– Ккакой еще Дорит? – прозаикался молодой человек. – Почему «убитой»? Я не знаю никакой Дорит.
– Дорит Шульман любовница Рами Полага была… Закончить фразу инспектор не сумел.
– Подождите! – закричал Шварц. – Я не знаю эту женщину, в жизни ее не видел, но фамилию Полаг слышал.
– Где и от кого?
– Я знаком с его женой!
– «Был знаком», – хотите вы сказать.
– Почему «был»? – удивился Игаль.
– Так она же умерла месяц назад, – ответил несколько неуверенно инспектор.
– То есть как «умерла»?! – снова перешел на крик совершенно обалдевший задержанный. – Да она живее нас с вами!
– Она жива? – пришел черед полицейского запинаться.
– Еще как жива, – хмыкнул уже немного пришедший в себя молодой человек. – Уж я-то в этом уверен на все сто процентов.
– А ну, парень, выкладывай, что знаешь. И постарайся припомнить все, до мельчайших подробностей, если не хочешь замазаться в деле об убийстве, – пригрозил инспектор.
– Такая перспектива совершенно не прельщала Игаля, и он заявил, что готов рассказать все, что ему известно.
