Пока Юля Савенкова разговаривала по телефону, я взяла бархатный чехол со стола и повертела в руках. Он явно был сделан на заказ. Вышивка на лицевой стороне из искусственного жемчуга и мелких стразов, а подвеску на замке украшал крупный камень, играющий на свету всеми гранями. Я залюбовалась и не заметила возвращения хозяйки.
– Красивый, правда? – улыбнулась она.
– Да, очень, – я вернула чехол Юле, и она убрала в него телефон, но прятать в сумку не стала.
– Это, кажется, фианит, – с гордостью в голосе произнесла девушка, – не стекло, поэтому он такой красивый.
– Как интересно, – тепло улыбнулась я, делая вид, что не могу оторвать глаз от подвески. – Подарок от близкого друга?
– Да, на день рождения, – Юля смутилась, – от любимого человека.
– Ну что вы, не стесняйтесь, любовь – это так прекрасно, так естественно!
– Очень, – оживилась и тут же сникла девушка, – но не все, что естественно, дается легко.
Юля не умела ухаживать за собой и хорошо одеваться, но была далеко не глупа. Она не выпускала телефон из рук, поглаживая пальцами подвеску с дешевым, слишком крупным для этой вещи кристаллом, таким же несуразным, как и она сама. И я подумала: Влад выбирал подарок, интуитивно олицетворяя свою девочку в нем.
Мне вспомнились драгоценности Натальи Яковлевой, ее безупречные платья, сияющие волосы, туфли из натуральной кожи, неброский макияж, едва заметный, идеальные ногти. Наталья казалась бриллиантом, в ней чувствовался статус, а Юля с осыпающейся тушью для ресниц под глазами и в раздражающей блузке была похожа на этот огромный «кажется, фианит» в ее руках, на дешевую, блестящую игрушку.
Но для этой хрупкой маленькой девочки не существовало в целом мире вещи, дороже этого чехла с переливающимся кристаллом для мобильного телефона. Потому что его выбирал Влад. Но и телефон испортится, или его вытеснит более современная модель, и бархат чехла сотрется, а фианит – этот лучший имитант алмаза – в обрамлении золотистой латуни останется все таким же сияющим. Дешевое, для миллионера, украшение, бесценное, для Юли, воспоминание. Яковлев чувствовал нежность к этой девушке, а она его любила.
И глядя, как Юля снова и снова проводит пальцами по граням своего сокровища, я поняла так же ясно, как теорему Пифагора в средней школе, что передо мной сидит одна из самых доверчивых девушек в мире.
