Наконец Наталья тепло коснулась его плеча, грустно улыбнулась и удалилась в сторону выхода. Аркадий Степанович, казалось, тут же забыл о ней, погруженный в собственные заботы. Засунув руки в карманы и ссутулившись, он направился к лифту. Я хотела окликнуть врача, но не была уверена, что Наталья отошла достаточно далеко, чтобы не услышать мой голос. Ряжский не смотрел по сторонам, поэтому я устремилась за ним настолько быстро, насколько это было возможно в туфлях на каблуках. Уж лучше бы это были мокрые текстильные балетки!
Ряжский остановился и обернулся на стук моих каблуков. Врач узнал меня не сразу. Наверное, мой сегодняшний наряд сбивал с толку.
– Аркадий Степанович, здравствуйте, – начала я.
– Да, здравствуйте…
– Татьяна, – напомнила я, – меня зовут Татьяна Иванова, и я – частный детектив.
– Вас нанял Влад, я помню, – закивал Ряжский.
– Мне сказали, что его перевели в реанимацию.
– Все верно.
– Могу я с ним увидеться?
– Правила это запрещают, – ответил Ряжский, но, заметив скептическое выражение моего лица, продолжил: – Теоретически можете, но зачем это вам? Пациент без сознания.
– Вы!
Я вздрогнула от неожиданности, Аркадий Степанович выглядел озадаченным. Обернувшись, я увидела Наталью Яковлеву с лицом, перекошенным от ярости.
– Да как вы смеете сюда приходить, стервятница!
Надо отдать Наталье должное: даже в этом состоянии ее речь выдерживала самую строгую цензуру.
– Наташа, в самом деле… – начал было Ряжский, но его проигнорировали.
Яковлева остановилась в двух шагах. У нее в руке я слишком поздно заметила пластиковый стаканчик с чаем. Одно движение, и содержимое выплеснулось мне на подол. Ряжский ахнул. Это семейство поставило себе цель перепортить все мои платья.
– Это уже слишком, – произнесла я твердо, стряхивая ладонями горячую жидкость.
– Купите себе новое, – парировала Яковлева, – с гонорара. На распродаже.
– Вы обожглись? – вежливо поинтересовался Ряжский, протягивая мне платок. Этот жест вызвал новый приступ агрессии у Натальи.
– Чтобы больше ноги этой женщины не было в больнице, – отчеканила она.
– Вы забываетесь, – как можно тише ответил Аркадий Степанович, приближаясь к Яковлевой. – Наташа, постарайтесь успокоиться, люди смотрят.
А люди действительно смотрели – и с большим интересом. Пациенты, медсестры, уборщица, забыв о швабре, ловила каждое слово разгорающегося конфликта. Яковлева была не в том состоянии, чтобы замечать это.
– Аркадий Степанович, – произнесла она леденящим душу голосом, – если эту женщину пустят в палату моего мужа, я не остановлюсь, пока на улице не окажутся все сотрудники больницы, которые это допустили. Я выразилась ясно?
