– И это все на те две тысячи, что ты мне отдать пришла? – удивился Князев.
– Ваш друг запретил мне тратиться, сам за все заплатил, да еще денег оставил. – Она подняла газету, лежавшую на столе, под которой лежали пять тысячных купюр и всякая мелочь вместе с монетами.
Богдан вздохнул. Он ничего не мог понять. Какой-то таинственный друг пришел ему на помощь в критический момент жизни. Его чуть не убили охранники, а тот освободил. Привез домой, попросил Ларису присмотреть. Не было денег – подкинул на жизнь. Даже без всяких просьб.
– Что он еще говорил?
– Сказал, что придет проведать.
– Номер телефона не оставлял?
– Спешил. Забыл, наверное. – Лариса склонила голову к плечу и спросила: – Если не секрет, кто вас так? Это же не просто драка, это похоже на пытку. Может, в полицию позвонить стоит?
– Друг ничего об этом не рассказывал?
– Я спрашивала, а он не захотел говорить на эту тему.
– Ну, тогда и не надо тебе об этом знать.
Лариса заварила и остудила чай, переливая его из кружки в кружку, сделала бутерброды с красной рыбой. Посидела за компанию, пока Князев ел. Затем спохватилась.
– Мне к маме в больницу пора. Могу завтра вас проведать.
– Беги. Если несложно, принеси завтра сигарет. Без курева не жизнь, а мне самому с такой мордой на улицу лучше не показываться, там дети ходят.
– Я сигареты уже купила. Целый блок. Он в пакете вместе со сладостями на стуле в прихожей висит.
– Спасибо, – наконец-то догадался поблагодарить Ларису Богдан.
– Не за что. Так забежать мне завтра?
– Как получится. Будет время, заходи.
Лариса уже собиралась попрощаться, но вдруг хлопнула себя ладонью по лбу и воскликнула:
– Вот же! Совсем забыла, так закрутилась. Ваши деньги. Я же их даже не достала.
На стол легли две тысячные купюры.
– Если тебе они нужны, позже отдашь. Мне не горит.
– Все, я побежала. – Лариса несколько секунд постояла, словно припоминая, чего еще не сделала, затем сказала: – Пока! – и выпорхнула из кухни.
Вскоре хлопнула входная дверь, щелкнул замок. Богдан осторожно почесал разбитую голову. Ему уже давно не приходилось болтать с женщинами. Конечно же, женщины в его «послевоенной» жизни случались, но в отношениях с ними была полная определенность. И он, и они четко знали, чего хотят друг от друга. В душу к себе после молодой казачки Кристины Давыдовой Князев никого не пускал. А сейчас он почувствовал, что Лариса еще появится у него, не пропадет с горизонта. При этом ему казалось, что он не испытывал к ней, как к женщине, ровным счетом никаких эмоций.
