Хотя понимал, что и так уже стал им.
Я в буквальном смысле терял голову.
…Особенно остро я ощущал это, выворачивая руль автомобиля, чтобы выбраться, наконец, из этого проклятия для начинающих автомобилистов. Да-да, круг.
Я не хотел торопиться, потому что не чувствовал себя достаточно опытным водителем, но и спешил. Я ехал на свинг-вечеринку к нашим с Алисой друзьям, и не хотел пропустить начало. После него найти красивую женщину трудно. Пары разбиваются, когда еще пьется первый коктейль в большом холле, где никто не совокупляется, а лишь смущенно переглядываются новички, и уверенно скользят по ним взглядами старожилы. Я очень хотел успеть, но опасался встречи с полицией. Поворот на ручном тормозе, что это у вас в багажнике, блондинка сдала тест на алкоголь, правый поворотник перед поворотом налево, что там еще. Меня колотило, я ехал сам, и, как в дурном сне, нажимал на педаль тормоза спустя пять секунд после того, как это следовало бы делать. Принимай инспектор сейчас у меня экзамен на вождение, мне бы нипочем не получить «допуск». Да я и раньше его не смог получить, просто, после трех провалов, протянул инструктору купюру в сто евро под пустым бланком для оценки. Он мое предложение, конечно, оценил, и я был счастлив. Правда, не учел того, что ездить мне придется одному.
Не считать же мертвое тело в моем доме, тело, которое я вез с собой, – с привкусом горечи и пыли, и тлена – попутчиком?
Легкое потряхивание на кругу, куда я спускаюсь, притормаживая, и я почувствовал себя спасенным. Мне стоило большого труда выбраться из чехарды автомобилей на потрепанной, – как и весь наш состарившийся Кишинев, – дороге. Зато уж сделав это, я выжал газ изо всех сил – что-то такое я на уроках вождения запомнил – и поднялся в горку, чтобы свернуть в Ботанический сад. Проезд на частном транспорте туда запрещен, если, конечно, вы не протягиваете охраннику то же самое, из-за чего инструктор по вождению перестает замечать неудачно припаркованный автомобиль и не пристегнутый ремень безопасности. И вот, я уже в Ботаническом парке, куда обожал приводить своих подружек. Прогулок здесь не избежала даже моя «звезда», ненавидевшая этот парк. Она не понимала, что я в нем нашел, как не понимала, что я нашел в своей жене. Мне всегда было лень объяснять, что в них обоих – в отличие от нее – меня привлекала странная смесь безразличия и жадного интереса. В этом парке деревья склонялись ко мне, как врачи к пациенту на операционном столе, но были заинтересованы во мне ровно настолько, насколько врачи – в пациенте.
